Так и живут, с видом на крепость эпохи холодной войны. Так и живут, с видом на крепость эпохи холодной войны Русло волги до строительства жигулевской гэс карта

Жигулёвская ГЭС (ранее Куйбышевская ГЭС , а с 1958 г. - Волжская ГЭС имени Ленина ) - гидроэлектростанция на реке Волге в Самарской области , в городе Жигулёвск . Входит в Волжско-Камский каскад ГЭС , являясь шестой ступенью каскада ГЭС на Волге. Вторая по мощности гидроэлектростанция в Европе. Помимо выработки электроэнергии, обеспечивает крупнотоннажное судоходство, водоснабжение, защиту от наводнений. Водохранилище Жигулёвской ГЭС является основным регулирующим водохранилищем Волжско-Камского каскада. Собственником Жигулёвской ГЭС (за исключением судоходных шлюзов) является ПАО «РусГидро ».

Общие сведения

Строительство ГЭС началось в 1950 году , закончилось в 1957 году . Особенностью геологического строения гидроузла является резкое различие берегов Волги. Высокий обрывистый правый берег сложен трещиноватыми верхнекаменноугольными известняково-доломитовыми породами. Левый коренной берег долины сложен песками с прослоями и линзами суглинков.

Конструкция станции

Жигулёвская ГЭС представляет собой низконапорную русловую гидроэлектростанцию (здание ГЭС входит в состав напорного фронта). Сооружения гидроэлектростанции имеют I класс капитальности и включают в себя земляную плотину с сопрягающими дамбами , здание ГЭС с донными водосбросами и сороудерживающим сооружением, водосбросную плотину, судоходные шлюзы с дамбами и подходными каналами, ОРУ 110, 220 и 500 кВ. По сооружениям ГЭС проложены автомобильная и железная дороги. Установленная мощность электростанции - 2404 МВт , проектная среднегодовая выработка электроэнергии - 10 900 млн кВт·ч .

Земляная плотина

Земляная плотина расположена между зданием ГЭС и водосбросной плотиной, её длина составляет 2802,5 м, максимальная высота - 45 м, ширина по гребню - 85 м, объём - 28,5 млн м³. Плотина делится на русловую часть длиной 1301,5 м и пойменную часть длиной 1501 м, в районе сопряжений с со зданием ГЭС и водосбросной плотины с помощью дамб (имеющих № 43, 49, 50 и 53) устроены уширения, на одном из которых расположено распределительное устройство напряжением 220 кВ. Земляная плотина намыта из мелкозернистых песков, со стороны нижнего бьефа расположен каменный банкет (дренажная призма). Верховой откос плотины защищён от размывания волнами железобетонными плитами толщиной 0,5 м и каменной наброской, низовой откос закреплен слоем щебня толщиной 0,2 м. Противофильтрационные устройства представлены расположенным в нижнем бьефе в зоне переменного уровня трёхслойным фильтром толщиной 0,9 м с каменной пригрузкой толщиной 1 м, в основании которого размещена железобетонная дренажная галерея сечением 1,6×0,8 м с пятью водовыпусками.

Водосбросная плотина

Водосбросная плотина гравитационная бетонная, длиной 981,2 м, шириной 53 м, высотой 40,15 м, в плотину уложено 2,267 млн м³ бетона. Конструктивно плотина разделяется на водосливную часть, понур, водобой и рисберму. Водосливная часть состоит из 19 секций, в том числе 17 типовых длиной по 52 м и две береговых длиной по 62,6 м. В теле плотины проложена потерна размерами 2,5×3,5 м, служащая для отвода профильтровавшейся воды и размещения контрольно-измерительной аппаратуры. Водосливной фронт плотины состоит из 38 пролетов по 20 м каждый, перекрываемых плоскими затворами. Оперирование затворами производится тремя козловыми кранами грузоподъёмностью 2×125 т. При нормальном подпорном уровне (НПУ) пропускная способность плотины составляет 38 000 м³/с. Общая пропускная способность гидроузла (с учётом пропуска воды через донные водосбросы здания ГЭС и турбины) составляет при НПУ 70 006 м³/с, при форсированном подпорном уровне (ФПУ) - 75 574 м³/с.

Для удлинения пути фильтрационного потока со стороны верхнего бьефа устроен анкерный понур длиной 45 м, имеющий сложную конструкцию: железобетонная плита толщиной 40 см, перекрытая двумя слоями битумных матов, над которыми расположен защитный слой бетона толщиной 23 см, слой суглинка толщиной 2 м, пригрузка из песка толщиной 11 м, защищенная от размыва железобетонными плитами толщиной 25-75 см. Для защиты понура от подмыва перед ним устроен ковш, заполненный камнем. Энергия сбрасываемой воды гасится на водобое, состоящем из двух частей длиной 55 и 40 м соответственно. Первая часть представляет собой железобетонную плиту толщиной 5-6,5 м, на которой расположены в шахматном порядке два ряда гасителей в виде четырёхгранных усечённых пирамид высотой 2 и 2,5 м, а также сплошная водобойная стенка. Вторая часть представляет собой железобетонную плиту толщиной 4,5 м с водобойной стенкой в конце. Водобой имеет собственную противофильтрационную систему из обратного фильтра толщиной 1 м, дренажных скважин и дренажных колодцев. За водобоем расположена рисберма, состоящая из горизонтального участка (длина 50 м, толщина плит 2 м) и наклонного участка (толщина плит 1 м). Рисберма заканчивается ковшом шириной по дну 40 м, заполненным камнем.

Здание ГЭС

Здание ГЭС руслового типа (воспринимает напор воды), совмещено с донными водосбросами. Длина здания - 600 м, ширина 100 м, высота (от нижней части фундамента) - 81,1 м. Конструктивно здание ГЭС выполнено из монолитного железобетона (всего уложено 2,978 млн м³), разделяется на 10 секций. В каждой секции расположены по два агрегата и по четыре донных водосброса, итого на ГЭС имеется 40 донных водосбросов, перекрываемых плоскими аварийно-ремонтными и ремонтными затворами. Пропускная способность водосбросов при нормальном подпорном уровне водохранилища составляет 18 400 м³/с. Кроме того, в левобережном устое расположен грязеспуск пропускной способностью 315 м³/с, перекрываемый плоским затвором. Для оперирования затворами со стороны нижнего бьефа имеются два козловых крана грузоподъёмностью 2×125 т, со стороны верхнего бьефа - два мостовых крана грузоподъёмностью 2×200 т. Со стороны верхнего бьефа по зданию ГЭС проложена двухпутная железная дорога.

Со стороны нижнего бьефа к основному массиву здания ГЭС примыкает пристройка, по которой проложена автодорога; фундаментная плита пристройки длиной 29,71 м служит водобоем. За водобоем расположена рисберма длиной 159,5 м, на которой происходит окончательное гашение энергии потока воды, проходящей через турбины и донные водосбросы. Со стороны верхнего бьефа на расстоянии 60 м перед зданием ГЭС расположено сороудерживающее сооружение с сороудерживающими решётками, оперирование которыми производится с помощьью козловых кранов грузоподъёмностью 2×125 т. Противофильтрационная система здания ГЭС включает в себя понур длиной 33 м (перед сороудерживающим сооружением) и дренажную систему из горизонтального и вертикального дренажа.

В машинном зале ГЭС установлены 20 вертикальных гидроагрегатов: 8 мощностью по 115 МВт, 8 по 125,5 МВт и 4 по 120 МВт. Гидроагрегаты оборудованы поворотно-лопастными турбинами ПЛ 587-ВБ-930 (8 шт.), 30/877-ВБ-930 (8 шт.) и ПЛ 30/587-ВБ-930 (4 шт.), работающими на расчётном напоре 20 м. Диаметр рабочего колеса турбин - 9,3 м, пропускная способность 650-680 м³/с. Турбины произведены Ленинградским металлическим заводом . Турбины приводят в действие гидрогенераторы СВ 1500/200-88 мощностью 125,5 МВт, производства завода «Электросила ». Сборка/разборка гидроагрегатов производится при помощи двух мостовых кранов грузоподъёмностью 450 т. Водоводы и отсасывающие трубы гидроагрегатов оборудованы плоскими ремонтными затворами. Вход в спиральную камеру перекрывается плоскими аварийными затворами, оперирование которыми производится при помощи гидроподъемников.

Схема выдачи мощности

Гидроагрегаты выдают электроэнергию на напряжении 13,8 кВ на однофазные трансформаторы и автотрансформаторы, расположенные на здании ГЭС со стороны нижнего бьефа. Всего имеется 8 групп трансформаторов и автотрансформаторов: одна группа автотрансформаторов АОРЦТ-90000/220/110 (3 шт.), одна группа автотрансформаторов АОРЦТ-135000/500/220 (3 шт.), три группы автотрансформаторов АОРЦТ-135000/500/220 (9 шт.), три группы трансформаторов ОРЦ-135000/500 (9 шт.). Станция имеет три открытых распределительных устройства (ОРУ) напряжением 110, 220 и 500 кВ. ОРУ 500 кВ расположено на правом берегу, оборудовано 24 выключателями (изначально воздушными, ведется их постепенная замена на элегазовые). ОРУ 220 кВ расположено на уширении земляной плотины, оборудовано 13 элегазовыми выключателями. ОРУ 110 кВ расположено на правом берегу, оборудовано 13 элегазовыми выключателями. Электроэнергия Жигулёвской ГЭС выдаётся в энергосистему по следующим линиям электропередачи :

• ВЛ 500 кВ Жигулевская ГЭС - ПС «Куйбышевская»
• ВЛ 500 кВ Жигулевская ГЭС - ПС «Азот»
• ВЛ 500 кВ Жигулевская ГЭС - ПС «Вешкайма» (южная)
• ВЛ 500 кВ Жигулевская ГЭС - ПС «Вешкайма» (северная)
• ВЛ 220 кВ Жигулевская ГЭС - ПС «Сызрань» I цепь
• ВЛ 220 кВ Жигулевская ГЭС - ПС «Сызрань» II цепь
• ВЛ 220 кВ Жигулевская ГЭС - ПС «КС-22»
• ВЛ 220 кВ Жигулевская ГЭС - ПС «Солнечная»
• ВЛ 220 кВ Жигулевская ГЭС - ПС «Левобережная» I цепь
• ВЛ 220 кВ Жигулевская ГЭС - ПС «Левобережная» II цепь
• ВЛ 110 кВ Жигулевская ГЭС - ПС «Цементная» I цепь с отпайкой на ПС «Жигулевская» (Цементная-1)
• ВЛ 110 кВ Жигулевская ГЭС - ПС «Цементная» II цепь с отпайкой на ПС «Жигулевская» (Цементная-2)
• ВЛ 110 кВ Жигулевская ГЭС - ПС «Услада» с отпайкой на ПС «Отвага»
• ВЛ 110 кВ Жигулевская ГЭС - ПС «Переволоки» с отпайкой на ПС «Отвага»
• ВЛ 110 кВ Жигулевская ГЭС - ПС «Зольное» с отпайками (Жигулевск-Зольное)
• ВЛ 110 кВ Жигулевская ГЭС - ПС «ЖЭТЗ» (Комсомольская-1)
• ВЛ 110 кВ Жигулевская ГЭС - ПС «Александровка» (Александровка-2)

Судоходные шлюзы

Для пропуска через гидроузел речных судов используется двухкамерные двухниточные судоходные шлюзы, расположенные на левом берегу. Камеры шлюзов разделены промежуточным бьефом протяженностью 3,8 км. В системе внутренних водных путей камеры шлюзов имеют номера 21, 22 (нижние головы) и 23, 24 (верхние головы). Шлюзовые камеры железобетонные доковой конструкции, длина каждой камеры - 290 м, ширина - 30 м. Система наполнения камеры – распределительная, состоит из трех продольных галерей, проложенных в днище камеры. Время наполнения или опорожнения каждой камеры - 8 минут, в шлюзы уложено 637,8 тыс. м³ бетона. Помимо камер, в состав судопропускных сооружений входят верхний и нижний подходные каналы с ограждающими дамбами, волнозащитная дамба аванпорта , направляющие и причальные сооружения. Через верхние головы шлюзов проложены путепроводы автомобильной и железной дорог. Судоходные шлюзы принадлежат Самарскому району гидротехнических сооружений и судоходства - филиалу ФГУ «Волжское Государственное бассейновое управление водных путей и судоходства» .

Водохранилище

Напорные сооружения ГЭС образуют крупное (самое большое в Европе) Куйбышевское водохранилище . Площадь водохранилища при нормальном подпорном уровне 6150 км² , длина 680 км, максимальная ширина 27 км, максимальная глубина 32 м. Полная и полезная ёмкость водохранилища составляет 57,3 и 23,4 км³ соответственно, что позволяет осуществлять сезонное регулирование стока (водохранилище позволяет аккумулировать сток в половодье и срабатывать его в маловодный период). Отметка нормального подпорного уровня водохранилища составляет 53 м над уровнем моря (по Балтийской системе высот), форсированного подпорного уровня - 55,3 м, уровня мёртвого объёма - 45,5 м .

Экономическое значение

Жигулёвская ГЭС участвует в покрытии пиковых нагрузок и регулировании частоты в Единой энергосистеме страны, регулирует сток воды в Волге, способствует эффективному её использованию нижележащими волжскими гидроэлектростанциями, обеспечивает создание судоходных глубин и создаёт благоприятные условия для орошения больших площадей засушливых земель Заволжья . Электроэнергия, вырабатываемая ГЭС, передаётся по четырём высоковольтным линиям 500 кВ: по двум из них - в ОЭС Центра, по двум другим - в ОЭС Урала и Средней Волги.

Показатели деятельности

История строительства

Идея энергетического использования Волги у Самарской Луки была выдвинута Глебом Кржижановским ещё в 1910 году . Спустя десятилетие инженер К. В. Богоявленский предложил построить гидроэлектростанцию у посёлка Переволоки на водоразделе между Волгой и Усой , использовав естественную разность уровней воды. Однако бедственное положение экономики страны не позволило реализовать этот проект.

Реконструкция станции

Устаревшее оборудование станции активно реконструируется. Благодаря вводу в эксплуатацию в 1998 году микропроцессорной системы автоматического коммерческого учёта электроэнергии, а также цифровой АТС кабельной локальной сети подстанций и машинного зала информационное снабжение диспетчерского и управленческого персонала поднялось на новый, более современный качественный уровень. В 2000-х годах полностью обновлён тракт выдачи электроэнергии, произведена реконструкция распределительных устройств 110 и 220 кВ, ведутся работы по реконструкции распределительного устройства 500 кВ. Также производится постепенная модернизация гидросилового оборудования. Ещё в 1980-х годах были реконструированы гидрогенераторы, что позволяет в дальнейшем увеличить мощность гидроагрегатов. В 2000-х годах началась замена гидротурбин. На первом этапе заменяется шесть гидротурбин, причём мощность четырёх из них возрастает на 5 МВт , а двух - на 10,5 МВт , таким образом, мощность станции после первого этапа реконструкции достигнет 2341 МВт . 5 февраля 2007 года мощность Жигулёвской ГЭС возросла на 15 МВт за счёт замены трёх гидротурбин (станционные номера 5, 10 и 15) и достигла 2315 МВт , в 2008 году реконструкция турбин была продолжена, в частности, 1 ноября 2008 года после замены турбины была произведена перемаркировка гидроагрегата № 3, мощность станции составила 2320 МВт . Поставщик рабочих колёс первых шести реконструируемых гидроагрегатов - ОАО «Силовые машины ». Реконструкция оставшихся гидроагрегатов будет выполнена за счёт средств кредита ЕБРР , поставщик оборудования пока не определён . В августе 2008 года был объявлен конкурс на замену двух гидротурбин станции, согласно условиям конкурса новые гидротурбины должны быть введены в строй в 2011 году . 3 декабря 2013 года закончена модернизация гидроагрегата № 4 с увеличением его выработки и мощности до 125,5 МВт . 20 декабря 2013 года на станции введён в строй обновлённый агрегат № 19 мощностью 125,5 МВт . 16 сентября 2014 года на станции введён в строй обновлённый агрегат № 18 мощностью 125,5 МВт . 14 января 2015 года перемаркирован агрегат № 1 на мощность 125,5 МВт . После завершения модернизации (к 2018 году) суммарная мощность Жигулёвской ГЭС увеличится на 147 МВт и составит 2 488 МВт.

Жигулёвская ГЭС в филателии

• Почтовые марки СССР

Stamp of USSR 2095.jpg

Рабочее колесо турбины Куйбышевской ГЭС - вес 426 тонн, 1957

Stamp of USSR 2109.jpg

Куйбышевская ГЭС, 1957

Напишите отзыв о статье "Жигулёвская ГЭС"

Примечания

1. , с. 191-196.
2. Ошибка в сносках : Неверный тег ; для сносок ob.C5.A1.C4.8Dije не указан текст
3. . РусГидро.
4. . РусГидро.
5. . РусГидро.
6. . РусГидро.
7. . РусГидро.
8. . РусГидро.
9. . РусГидро.
10. . РусГидро.
11. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1160. Л. 18, 19.
13. Население России в XX веке. Т. 1. 1900-1939 гг. М., 2000. С. 312-313.
14. СО ГАСПИ. Ф. 656. Оп. 18. Д. 18. Л. 190.
15. . РусГидро.
16. Вадим Пономарев. (недоступная ссылка - ) . Журнал Эксперт (17 декабря 2007). Проверено 13 августа 2010. .
17. . РусГидро.
18. . РусГидро.
19. . РусГидро.
22. С. 66. РусГидро.
23. С. 67. РусГидро.
24. . Проверено 19 июня 2012. .

Литература

• Гидроэлектростанции России. - М .: Типография Института Гидропроект, 1998. - 467 с.
• Слива И. В. История гидроэнергетики России. - Тверь: Тверская Типография, 2014. - 302 с. - ISBN 978-5-906006-05-9.
• Бурдин Е. А. Волжский каскад ГЭС: триумф и трагедия России. - М .: РОССПЭН, 2011. - 398 с. - ISBN 978-5-8243-1564-6.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Жигулёвская ГЭС

18 мая, 1927 года. Отрывок из письма княжны Елены к Александре (Аlix) Оболенской:
«Опять приходил тот же милый доктор. Я никак не могу ему доказать, что у меня просто нет больше сил. Он говорит, что я должна жить ради маленького Василька... Да так ли это?.. Что он найдёт на этой страшной земле, мой бедный малыш? ..................................... Кашель возобновился, иногда становится невозможно дышать. Доктор всё время оставляет какие-то капли, но мне совестно, что я не могу его никак отблагодарить. ..................................... Иногда мне снится наша любимая комната. И мой рояль… Боже, как же это всё далеко! Да и было ли всё это вообще? ............................... и вишни в саду, и наша нянюшка, такая ласковая и добрая. Где всё это теперь? ................................ (в окно?) не хочется смотреть, оно всё в копоти и видны только грязные сапоги… Ненавижу сырость».

Моя бедная бабушка, от сырости в комнате, которая даже летом не прогревалась, вскоре заболела туберкулёзом. И, видимо ослабленная от перенесённых потрясений, голодания и болезни, при родах скончалась, так и не увидев своего малыша, и не найдя (хотя бы!) могилы его отца. Буквально перед смертью она взяла слово у Серёгиных, что они, как бы это для них не было трудно, отвезут новорождённого (если он, конечно же, выживет) во Францию, к дедушкиной сестре. Что, в то дикое время обещать, конечно же, было почти что «неправильно», так как сделать это никакой реальной возможности у Серёгиных, к сожалению, не было... Но они, всё же, обещали ей, чтобы хоть как-то облегчить последние минуты её, так зверски загубленной, совсем ещё молодой жизни, и чтобы её измученная болью душа могла, хоть с маленькой на то надеждой, покинуть этот жестокий мир... И даже зная, что сделают всё возможное, чтобы сдержать данное Елене слово, Серёгины всё же в душе не очень-то верили, что им когда-нибудь удастся всю эту сумасшедшую идею воплотить в жизнь...

Итак, в 1927 году в городе Кургане, в сыром, нетопленом подвале родился маленький мальчик, и звали его принц Василий Николаевич де Роган-Гессе-Оболенский, Лорд Санбурский (de Rohan-Hesse-Obolensky, Lord of Sanbury)... Он был единственным сыном герцога де’Роган-Гессе-Оболенского и княжны Елены Лариной.
Тогда он ещё не мог понять, что остался на этом свете совершенно один и, что его хрупкая жизнь теперь полностью зависела от доброй воли человека по имени Василий Серёгин…
И ещё этот малыш также не знал, что по отцовской линии, ему подарено было потрясающе «цветастое» Родовое Дерево, которое его далёкие предки сплели для него, как бы заранее подготовив мальчика для свершения каких-то особенных, «великих» дел… и, тем самым, возложив на его, тогда ещё совсем хрупкие плечи, огромную ответственность перед теми, кто когда-то так усердно плёл его «генетическую нить», соединяя свои жизни в одно сильное и гордое дерево…
Он был прямым потомком великих Меровингов, родившимся в боли и нищете, окружённый смертью своих родных и безжалостной жестокостью уничтоживших их людей… Но это не меняло того, кем по-настоящему был этот маленький, только что появившийся на свет, человек.
А начинался его удивительный род с 300-го (!) года, с Меровингского короля Конона Первого (Соnan I). (Это подтверждается в рукописном четырёхтомнике – книге-манускрипте знаменитого французского генеалога Norigres, которая находится в нашей семейной библиотеке во Франции). Его Родовое Дерево росло и разрасталось, вплетая в свои ветви такие имена, как герцоги Роганы (Rohan) во Франции, маркизы Фарнезе (Farnese) в Италии, лорды Страффорды (Strafford) в Англии, русские князья Долгорукие, Одоевские… и многие, многие другие, часть которых не удалось проследить даже самым высококвалифицированным в мире специалистам-генеалогам в Великобритании (Rоyal College of Arms), которые в шутку говорили, что это самое «интернациональное» родовое дерево, которое им когда-либо приходилось составлять.
И думается мне, что эта «мешанина» тоже не происходила так уж случайно… Ведь, все, так называемые, благородные семьи имели очень высококачественную генетику, и правильное её смешение могло положительно повлиять на создание очень высококачественного генетического фундамента сущности их потомков, коим, по счастливым обстоятельствам, и являлся мой отец.
Видимо, смешение «интернациональное» давало намного лучший генетический результат, чем смешение чисто «семейное», которое долгое время было почти что «неписаным законом» всех европейских родовитых семей, и очень часто кончалось потомственной гемофилией...
Но каким бы «интернациональным» ни был физический фундамент моего отца, его ДУША (и это я могу с полной на то ответственностью сказать) до конца его жизни была по-настоящему Русской, несмотря на все, даже самые потрясающие, генетические соединения...
Но вернёмся в Сибирь, где этот, родившийся в подвале, «маленький принц», для того, чтобы просто-напросто выжить, по согласию широкой и доброй души Василия Никандровича Серёгина, стал в один прекрасный день просто Серёгиным Василием Васильевичем, гражданином Советского Союза… Коим и прожил всю свою сознательную жизнь, умер, и был похоронен под надгробной плитой: «Семья Серёгиных», в маленьком литовском городке Алитус, вдали от своих фамильных замков, о которых никогда так и не слыхал...

Я узнала всё это, к сожалению, только в 1997 году, когда папы уже не было в живых. Меня пригласил на остров Мальта мой кузен, принц Пьер де Роган-Бриссак (Prince Pierre de Rohan-Brissac), который очень давно меня искал, и он же поведал мне, кем по-настоящему являюсь я и моя семья. Но об этом я расскажу намного позже.
А пока, вернёмся туда, где в 1927 году, у добрейшей души людей – Анны и Василия Серёгиных, была только одна забота – сдержать слово, данное умершим друзьям, и, во что бы то ни стало, вывезти маленького Василька из этой, «проклятой Богом и людьми» земли в хоть сколько-то безопасное место, а позже, попытаться выполнить своё обещание и доставить его в далёкую и им совершенно незнакомую, Францию... Так они начали свое нелёгкое путешествие, и, с помощью тамошних связей и друзей, вывезли моего маленького папу в Пермь, где, насколько мне известно, прожили несколько лет.
Дальнейшие «скитания» Серёгиных кажутся мне сейчас абсолютно непонятными и вроде бы нелогичными, так как создавалось впечатление, что Серёгины какими-то «зигзагами» кружили по России, вместо того, чтобы ехать прямиком в нужное им место назначения. Но наверняка, всё было не так просто, как мне кажется сейчас, и я совершенно уверена, что на их странное передвижение были тысячи очень серьёзных причин...
Потом на их пути оказалась Москва (в которой у Серёгиных жила какая-то дальняя родня), позже – Вологда, Тамбов, и последним, перед отъездом из родной России для них оказался Талдом, из которого (только через долгих и очень непростых пятнадцать лет после рождения моего папы) им наконец-то удалось добраться до незнакомой красавицы Литвы… что было всего лишь половиной пути к далёкой Франции...
(Я искренне благодарна Талдомской группе Русского Общественного Движения «Возрождение. Золотой Век», и лично господину Витольду Георгиевичу Шлопаку, за неожиданный и очень приятный подарок – нахождение фактов, подтверждающих пребывание семьи Серёгиных в городе Талдоме с 1938 по 1942 год. По этим данным, они проживали на улице Кустарной, дом 2а, недалеко от которой Василий посещал среднюю школу. Анна Фёдоровна работала машинисткой в редакции районной газеты «Коллективный труд» (сейчас – «Заря»), а Василий Никандрович был бухгалтером в местном заготзерно. Такую вот информацию удалось найти членам Талдомской ячейки Движения, за что им моя огромнейшая благодарность!)
Думаю, что во время своих скитаний Серёгиным приходилось хвататься за любую работу, просто чтобы по-человечески выжить. Время было суровое и на чью-либо помощь они, естественно, не рассчитывали. Чудесное поместье Оболенских осталось в далёком и счастливом прошлом, казавшимся теперь просто невероятно красивой сказкой... Реальность была жестокой и, хочешь не хочешь, с ней приходилось считаться...
В то время уже шла кровавая вторая мировая война. Пересекать границы было очень и очень непросто.
(Я так никогда и не узнала, кто и каким образом помог им перейти линию фронта. Видимо, кто-то из этих трёх людей был очень кому-то нужен, если им всё же удалось со-вершить подобное... И я так же совершенно уверена, что помогал им кто-то достаточно влиятельный и сильный, иначе никоим образом перейти границу в такое сложное время им никогда бы не удалось... Но как бы не доставала я позже свою бедную терпеливую бабушку, ответа на этот вопрос она упорно избегала. К сожалению, мне так и не удалось узнать хоть что-нибудь по этому поводу).
Так или иначе, они всё же оказались в незнакомой Литве... Дедушка (я буду его дальше так называть, так как только его я и знала своим дедушкой) сильно приболел, и им пришлось на время остановиться в Литве. И вот эта-то короткая остановка, можно сказать, и решила их дальнейшую судьбу... А также и судьбу моего отца и всей моей семьи.
Они остановились в маленьком городке Алитус (чтобы не слишком дорого приходилось платить за жильё, так как финансово, к сожалению, им в то время было довольно тяжело). И вот, пока они «осматривались по сторонам», даже не почувствовали, как были полностью очарованы красотой природы, уютом маленького городка и теплом людей, что уже само по себе как бы приглашало хотя бы на время остаться.

А также, несмотря на то, что в то время Литва уже была под пятой «коричневой чумы», она всё же ещё каким-то образом сохраняла свой независимый и воинственный дух, который не успели вышибить из неё даже самые ярые служители коммунизма... И это притягивало Серёгиных даже больше, чем красота местной природы или гостеприимство людей. Вот они и решили остаться «на время»… что получилось – навсегда… Это был уже 1942 год. И Серёгины с сожалением наблюдали, как «коричневый» осьминог национал-социализма всё крепче и крепче сжимал своими щупальцами страну, которая им так полюбилась... Перейдя линию фронта, они надеялись, что из Литвы смогут добраться до Франции. Но и при «коричневой чуме» дверь в «большой мир» для Серёгиных (и, естественно, для моего папы) оказалась закрытой и на этот раз навсегда… Но жизнь продолжалась... И Серёгины начали понемногу устраиваться на своём новом месте пребывания. Им заново приходилось искать работу, чтобы иметь какие-то средства для существования. Но сделать это оказалось не так уж сложно – желающим работать в трудолюбивой Литве всегда находилось место. Поэтому, очень скоро жизнь потекла по привычному им руслу и казалось – снова всё было спокойно и хорошо...
Мой папа начал «временно» ходить в русскую школу (русские и польские школы в Литве не являлись редкостью), которая ему очень понравилась и он категорически не хотел её бросать, потому что постоянные скитания и смена школ влияла на его учёбу и, что ещё важнее – не позволяла завести настоящих друзей, без которых любому нормальному мальчишке очень тяжело было существовать. Мой дедушка нашёл неплохую работу и имел возможность по выходным хоть как-то «отводить душу» в своём обожаемом окружном лесу.

А моя бабушка в то время имела на руках своего маленького новорождённого сынишку и мечтала хотя бы короткое время никуда не двигаться, так как физически чувствовала себя не слишком хорошо и была так же, как и вся её семья, уставшей от постоянных скитаний. Незаметно прошло несколько лет. Война давно кончилась, и жизнь становилась более нормальной во всех отношениях. Мой папа учился всё время на отлично и учителя порочили ему золотую медаль (которую он и получил, окончив ту же самую школу).
Моя бабушка спокойно растила своего маленького сына, а дедушка наконец-то обрёл свою давнишнюю мечту – возможность каждый день «с головой окунаться» в так полюбившийся ему алитуский лес.
Таким образом, все были более или менее счастливы и пока что никому не хотелось покидать этот поистине «божий уголок» и опять пускаться странствовать по большим дорогам. Они решили дать возможность папе закончить так полюбившуюся ему школу, а маленькому бабушкиному сыну Валерию дать возможность как можно больше подрасти, чтобы было легче пускаться в длинное путешествие.
Но незаметно бежали дни, проходили месяцы, заменяясь годами, а Серёгины всё ещё жили на том же самом месте, как бы позабыв о всех своих обещаниях, что, конечно же, не было правдой, а просто помогало свыкнутся с мыслью, что возможно им не удастся выполнить данное княжне Елене слово уже никогда... Все Сибирские ужасы были далеко позади, жизнь стала каждодневно привычной, и Серёгиным иногда казалось, что этого возможно и не было никогда, как будто оно приснилось в каком-то давно забытом, кошмарном сне...

Василий рос и мужал, становясь красивым молодым человеком, и его приёмной матери уже всё чаще казалось, что это её родной сын, так как она по-настоящему очень его любила и, как говорится, не чаяла в нём души. Мой папа звал её матерью, так как правды о своём рождении он пока ещё (по общему договору) не знал, и в ответ любил её так же сильно, как любил бы свою настоящую мать. Это касалось также и дедушки, которого он звал своим отцом, и также искренне, от всей души любил.
Так всё вроде понемногу налаживалось и только иногда проскальзывающие разговоры о далёкой Франции становились всё реже и реже, пока в один прекрасный день не прекратились совсем. Надежды добраться туда никакой не было, и Серёгины видимо решили, что будет лучше, если эту рану никто не станет больше бередить...
Мой папа в то время уже закончил школу, как ему и пророчили – с золотой медалью и поступил заочно в литературный институт. Чтобы помочь семье, он работал в газете «Известия» журналистом, а в свободное от работы время начинал писать пьесы для Русского драматического театра в Литве.

Всё вроде бы было хорошо, кроме одной, весьма болезненной проблемы – так как папа был великолепным оратором (на что у него и вправду, уже по моей памяти, был очень большой талант!), то его не оставлял в покое комитет комсомола нашего городка, желая заполучить его своим секретарём. Папа противился изо всех сил, так как (даже не зная о своём прошлом, о котором Серёгины пока решили ему не говорить) он всей душой ненавидел революцию и коммунизм, со всеми вытекающими из этих «учений» последствиями, и никаких «симпатий» к оным не питал... В школе он, естественно, был пионером и комсомольцем, так как без этого невозможно было в те времена мечтать о поступлении в какой-либо институт, но дальше этого он категорически идти не хотел. А также, был ещё один факт, который приводил папу в настоящий ужас – это участие в карательных экспедициях на, так называемых, «лесных братьев», которые были не кем-то иным, как просто такими же молодыми, как папа, парнями «раскулаченных» родителей, которые прятались в лесах, чтобы не быть увезёнными в далёкую и сильно их пугавшую Сибирь.
За несколько лет после пришествия Советской власти, в Литве не осталось семьи, из которой не был бы увезён в Сибирь хотя бы один человек, а очень часто увозилась и вся семья.
Литва была маленькой, но очень богатой страной, с великолепным хозяйством и огромными фермами, хозяева которых в советские времена стали называться «кулаками», и та же советская власть стала их очень активно «раскулачивать»... И вот именно для этих «карательных экспедиций» отбирались лучшие комсомольцы, что бы показать остальным «заразительный пример»... Это были друзья и знакомые тех же «лесных братьев», которые вместе ходили в одни и те же школы, вместе играли, вместе ходили с девчонками на танцы... И вот теперь, по чьему-то сумасшедшему приказу, вдруг почему-то стали врагами и должны были друг друга истреблять...
После двух таких походов, в одном из которых из двадцати ушедших ребят вернулись двое (и папа оказался одним из этих двоих), он до полусмерти напился и на следующий день написал заявление, в котором категорически отказывался от дальнейшего участия в любых подобного рода «мероприятиях». Первой, последовавшей после такого заявления «приятностью» оказалась потеря работы, которая в то время была ему «позарез» нужна. Но так как папа был по-настоящему талантливым журналистом, ему сразу же предложила работу другая газета – «Каунасская Правда» – из соседнего городка. Но долго задержаться там, к сожалению, тоже не пришлось, по такой простой причине, как коротенький звонок «сверху»... который вмиг лишил папу только что полученной им новой работы. И папа в очередной раз был вежливо выпровожен за дверь. Так началась его долголетняя война за свободу своей личности, которую прекрасно помнила уже даже и я.
Вначале он был секретарём комсомола, из коего несколько раз уходил «по собственному желанию» и возвращался уже по желанию чужому. Позже, был членом коммунистической партии, из которой также с «большим звоном» вышвыривался и тут же забирался обратно, так как, опять же, немного находилось в то время в Литве такого уровня русскоговорящих, великолепно образованных людей. А папа, как я уже упоминала ранее, был великолепным лектором и его с удовольствием приглашали в разные города. Только там, вдали от своих «работодателей», он уже опять читал лекции не совсем о том, о чём они хотели, и получал за это всё те же самые проблемы, с которых началась вся эта «канитель»...
Я помню как в одно время (во времена правления Андропова), когда я уже была молодой женщиной, у нас мужчинам категорически запрещалось носить длинные волосы, что считалось «капиталистической провокацией» и (как бы дико сегодня это не звучало!) милиция получила право задерживать прямо на улице и насильно стричь носящих длинные волосы людей. Это случилось после того, как один молодой парень (его звали Каланта) сжёг себя живьём на центральной площади города Каунас, второго по величине города Литвы (именно там тогда уже работали мои родители). Это был его протест против зажима свободы личности, который перепугал тогда коммунистическое руководство, и оно приняло «усиленные меры» по борьбе с «терроризмом», среди которых были и «меры» глупейшие, которые только усилили недовольство живущих в то время в Литовской республике нормальных людей...
Мой папа, как свободный художник, которым, поменяв несколько раз за это время свою профессию, он тогда являлся, приходил на партсобрания с длиннющими волосами (которые, надо отдать должное, у него были просто шикарные!), чем взбесил своё партийное начальство, и в третий раз был вышвырнут из партии, в которую, через какое-то время, опять же, не по своей воле, обратно «угодил»... Свидетелем этому была я сама, и когда я спросила папу, зачем он постоянно «нарывается на неприятности», он спокойно ответил:
– Это – моя жизнь, и она принадлежит мне. И только я отвечаю за то, как я хочу её прожить. И никто на этой земле не имеет права насильно навязывать мне убеждения, которым я не верю и верить не хочу, так как считаю их ложью.
Именно таким я запомнила своего отца. И именно эта его убеждённость в своём полном праве на собственную жизнь, тысячи раз помогала мне выжить в самых трудных для меня жизненных обстоятельствах. Он безумно, как-то даже маниакально, любил жизнь! И, тем не менее, никогда бы не согласился сделать подлость, даже если та же самая его жизнь от этого зависела бы.
Вот так, с одной стороны борясь за свою «свободу», а с другой – сочиняя прекрасные стихи и мечтая о «подвигах» (до самой своей смерти мой папа был в душе неисправимым романтиком!), проходили в Литве дни молодого Василия Серёгина... который всё ещё понятия не имел, кем он был на самом деле, и, если не считать «кусачих» действий со стороны местных «органов власти», был почти полностью счастливым молодым человеком. «Дамы сердца» у него пока ещё не было, что, наверное, можно было объяснить полностью загруженными работой днями или отсутствием той «единственной и настоящей», которую папе пока что не удалось найти...
Но вот, наконец-то, судьба видимо решила, что хватит ему «холостятничать» и повернула колесо его жизни в сторону «женского очарования», которое и оказалось тем «настоящим и единственным», которого папа так упорно ждал.

Её звали Анна (или по-литовски – Она), и оказалась она сестрой папиного лучшего в то время друга, Ионаса (по-русски – Иван) Жукаускаса, к которому в тот «роковой» день папа был приглашён на пасхальный завтрак. У своего друга в гостях папа бывал несколько раз, но, по странному капризу судьбы, с его сестрой пока что не пересекался. И уж наверняка никак не ожидал, что в это весеннее пасхальное утро там его будет ждать такой ошеломляющий сюрприз...
Дверь ему открыла кареглазая черноволосая девушка, которая за один этот коротенький миг сумела покорить папино романтическое сердце на всю его оставшуюся жизнь...

Звёздочка
Снег и холод там, где я родился,
Синь озёр, в краю, где ты росла...
Я мальчишкой в звёздочку влюбился,
Светлую, как ранняя роса.
Может быть в дни горя-непогоды,
Рассказав ей девичьи мечты,
Как свою подружку-одногодку
Полюбила звёздочку и ты?..
Дождь ли лил, мела ли в поле вьюга,
Вечерами поздними с тобой,
Ничего не зная друг о друге,
Любовались мы своей звездой.
Лучше всех была она на небе,
Ярче всех, светлее и ясней...
Что бы я не делал, где бы не был,
Никогда не забывал о ней.
Всюду огонёк её лучистый
Согревал надеждой мою кровь.
Молодой, нетронутой и чистой
Нёс тебе я всю свою любовь...
О тебе звезда мне песни пела,
Днём и ночью в даль меня звала...
А весенним вечером, в апреле,
К твоему окошку привела.
Я тебя тихонько взял за плечи,
И сказал, улыбку не тая:
«Значит я не зря ждал этой встречи,
Звёздочка любимая моя»...

Маму полностью покорили папины стихи... А он писал их ей очень много и приносил каждый день к ней на работу вместе с огромными, его же рукой рисованными плакатами (папа великолепно рисовал), которые он разворачивал прямо на её рабочем столе, и на которых, среди всевозможных нарисованных цветов, было большими буквами написано: «Аннушка, моя звёздочка, я тебя люблю!». Естественно, какая женщина могла долго такое выдержать и не сдаться?.. Они больше не расставались... Используя каждую свободную минуту, чтобы провести её вместе, как будто кто-то мог это у них отнять. Вместе ходили в кино, на танцы (что оба очень любили), гуляли в очаровательном Алитусском городском парке, пока в один прекрасный день решили, что хватит свиданий и что пора уже взглянуть на жизнь чуточку серьёзнее. Вскоре они поженились. Но об этом знал только папин друг (мамин младший брат) Ионас, так как ни со стороны маминой, ни со стороны папиной родни этот союз большого восторга не вызывал... Мамины родители прочили ей в женихи богатого соседа-учителя, который им очень нравился и, по их понятию, маме прекрасно «подходил», а в папиной семье в то время было не до женитьбы, так как дедушку в то время упрятали в тюрьму, как «пособника благородных» (чем, наверняка, пытались «сломать» упрямо сопротивлявшегося папу), а бабушка от нервного потрясения попала в больницу и была очень больна. Папа остался с маленьким братишкой на руках и должен был теперь вести всё хозяйство в одиночку, что было весьма непросто, так как Серёгины в то время жили в большом двухэтажном доме (в котором позже жила и я), с огромнейшим старым садом вокруг. И, естественно, такое хозяйство требовало хорошего ухода...

Следующей (не по расположению, а по срокам строительства) ступенью Волжского каскада была Жигулевская (она же Куйбышевская, она же Волжская) ГЭС.

Жигулевская ГЭС расположена в Самарской области, у городов Жигулевск и Тольятти. Является шестой ступенью и второй по мощности ГЭС Волжско-Камского каскада ГЭС. Входит в семерку самых мощных ГЭС России.

Состав сооружений ГЭС:

· земляная намывная дамба длиной 2800 м, шириной 750 и высотой 52 м;

· бетонная водосливная плотина длиной 980 м (максимальный пропускаемый расход – до 40 тыс. м³/с);

· здание ГЭС совмещённого типа длиной 700 м;

· двухниточный двухкамерный судоходный шлюз с подходными каналами.

По плотине ГЭС проложены железнодорожный и автомобильный переходы через Волгу на магистрали Москва – Самара.

Мощность Жигулевской ГЭС – 2 320 МВт, среднегодовая выработка – 10,5 млрд кВт∙ч. В здании ГЭС установлены 16 поворотно-лопастных гидроагрегатов мощностью по 115 МВт и 4 поворотно-лопастных гидроагрегата мощностью по 120 МВт, работающих при расчётном напоре 22,5 м. Плотина ГЭС образует крупное Куйбышевское водохранилище.

Жигулёвская ГЭС участвует в покрытии пиковых нагрузок и регулировании частоты в Единой энергосистеме страны, регулирует сток воды в Волге, способствует эффективному её использованию нижележащими волжскими гидроэлектростанциями, обеспечивает создание судоходных глубин и создает благоприятные условия для орошения больших площадей засушливых земель Заволжья. Электроэнергия, вырабатываемая ГЭС, передается по четырём высоковольтным линиям 500 кВ: по двум из них – в ОЭС Центра, по двум другим – в ОЭС Урала и Средней Волги.

История строительства

Идея энергетического использования Волги у Самарской Луки была выдвинута Глебом Кржижановским ещё в 1910 году. Спустя десятилетие инженер К. В. Богоявленский предложил построить гидроэлектростанцию у поселка Переволоки на водоразделе между Волгой и Усой, использовав естественную разность уровней воды. Однако в те времена реализовать этот проект не удалось.

В начале 1930-х годов в рамках разработки проекта «Большая Волга» в районе Самарской Луки и Ярославля начались проектно-изыскательские работы, по итогам которых было предложено множество схем различного расположения гидроузлов. В 1937 году было принято решение о строительстве Куйбышевского гидроузла на водоразделе у поселков Красная Глинка и Переволоки. И даже начались строительные работы. Однако осенью 1940 года в районе месторасположения будущей ГЭС были обнаружены нефтеносные площади, в связи с чем строительство было приостановлено.

Изыскания продолжились в 1949 году. Итогом исследований стало решение о сооружении Куйбышевского гидроузла в районе города Жигулёвск. 21 августа 1950 года был утверждён проект строительства Куйбышевской ГЭС мощностью 2,1 млн. кВт. На месте будущей гидроэлектростанции развернулись строительные работы.

Особенностью геологического строения гидроузла является резкое различие берегов Волги. Высокий обрывистый правый берег сложен трещиноватыми верхнекаменноугольными известняково-доломитовыми породами. Левый коренной берег долины сложен песками с прослоями и линзами суглинков.

Кстати, работы по строительству Куйбышевской ГЭС велись с использованием труда заключенных (Кунеевский ИТЛ, 46 600 человек). Для строительства был создан специальный трест «Куйбышевгидрострой». ГЭС была построена в рекордно короткие сроки – с 1950 по 1957 годы.

В июле 1955 года через нижние судовые шлюзы плотины прошёл первый пароход. В ноябре того же года было перекрыто основное русло Волги, а 29 декабря – запущен в промышленную эксплуатацию первый гидроагрегат. Меньше чем через год после этого события, в октябре 1956 года, Куйбышевская ГЭС выработала первый миллиард киловатт-часов электроэнергии. В 1956 году в эксплуатацию были введены 12 агрегатов, в 1957 году – ещё 7. 10 августа 1958 года станцию переименовали в Волжскую ГЭС им. Ленина, а в мае 1959 года все сооружения гидроузла были приняты в промышленную эксплуатацию.

Куйбышевский гидроузел – уникальное сооружение, не имеющее аналогов в мировой практике гидротехнического строительства. За семь лет на строительстве было выполнено 193,9 млн. м³ земляных работ, уложено 7,67 млн. м³ бетона, смонтировано 200 тыс. тонн металлоконструкций и оборудования. Максимальная суточная интенсивность укладки бетона достигала в 1955 году 19 тыс. м³ (на 3,3 тыс. м³/сут. выше, чем интенсивность укладки бетона на строительстве ГЭС Гранд-Кули в США).

При строительстве ГЭС в Волгу было сброшено 750 бетонных кубов по 2,5 тонны каждый, 1765 пирамид весом по 10 тонн, 24 000 м 3 щебня.

Волга была также перекрыта за рекордно короткое время – 19 часов и 35 минут в период, когда её расход составлял 3800 м³/с.

Каждый агрегат мощностью 105 тыс. кВт монтировался в среднем около 1 месяца, то есть принятое в отечественной и зарубежной практике время было сокращено более чем в два раза. Эксплуатация агрегатов показала, что их реальная развиваемая мощность (в отличие от проектной) составляет не 105 МВт, а 115 МВт, что позволило произвести перемаркировку агрегатов и довести установленную мощность гидроэлектростанции до 2,3 ГВт.

После строительства ГЭС была названа – Волжская ГЭС имени В. И. Ленина. 1 февраля 1993 года Волжская ГЭС имени В. И. Ленина была реорганизована в Открытое акционерное общество «Волжская ГЭС имени В. И. Ленина». 1 июля 2004 года ОАО «Волжская ГЭС им. В. И. Ленина» была переименована в ОАО «Жигулёвская ГЭС».

Панорама гидроузла Жигулевской ГЭС

Бетонные конструкции для перекрытия Волги

Только вчера мы еще шли по Каме, а сейчас идем по Куйбышевскому водохранилищу - где "издалека долго течет река Волга". А берег очень красивый - и так отличается от камского! Это Новодевичьи горы, меловые холмы в окрестностях села Новодевичье (Шигонский район Самарской области). В центральной части этих гор расположен поселок Белогорск (бывший Мелзавод) где ранее велась промышленная добыча мела.

Новодевичье - бывшее большое торговое село на Волге. Торговали тут хлебом, дровами, различными кустарными изделиями, свезенными сюда из пяти волостей (Новодевиченской, Усольской, Тереньгульской, Шигонской и Старотукшумской), баржи грузились тут десятками. Село было основано как Новопречистенская вотчина московского Новодевичьего монастыря в 1683 году. В 50-х гг часть села была затоплена при постройке Куйбышевской ГЭС (уровень воды поднялся на 26 м), жители были переселены.

Проходим жигулевский цементный завод - это г. Жигулевск-7, пос. Яблоневый овраг. Завод был построен в 1958 г., дает цемент, кровельный материал, строительный щебень для промышленного и жилищного строительства.

По правому берегу Волги Жигулевские горы. Самая высокая точка - это гора Безымянная (381,2 м над уровнем моря), которая считается высшей точкой средней полосы Европейской России.

А впереди уже видны дома города Тольятти - второго по величине в Самарской области. Изначально назывался Ставрополем (неофициальное "уточненное" название Ставрополь-на-Волге, по аналогии со Ставрополем Кавказским), но летом 1964 г. после смерти итальянского вождя коммунистов Пальмиро Тольятти был переименован.

Буксир "Урал-19" тащит баржу "Бельская-68" - а на барже какой-то интересный прямо строительный вагончик:)

дома Тольятти поближе

и речной вокзал

с судоремонтной верфью

а мы тем временем подошли к шлюзам Жигулевской ГЭС.

Жигулёвская гидроэлектростанция (Волжская (Куйбышевская) ГЭС им. В.И. Ленина) - шестая ступень и вторая по мощности ГЭС Волжско-Камского каскада ГЭС. Строительство ее началось в 1950 г., а закончилось в 1957 г. В состав сооружений входят: гидроэлектростанция, сороудерживающее сооружение, водосбросная плотина, земляная плотина, грязеспуск, двухниточный двухкамерный шлюз с межшлюзовым бьефом и причальные сооружения.

Идея энергетического использования Волги у Самарской Луки была выдвинута Глебом Кржижановским ещё в 1910 г. Но проектно-изыскательские работы начались лишь в 30-е гг, и в 1937 г. было принято решение о строительстве Куйбышевского гидроузла поселков Красная Глинка и Переволоки. Строили заключенные ГУЛАГа (Самарский ИТЛ и строительство Куйбышевского гидроузла, где работало более 30 тыс. человек). Но в 1940 гг там были обнаружены нефтеносные площади и строительство было приостановлено. Через 9 лет были возобновлены изыскательные работы и в 1950 г приступили к постройке ГЭС в районе г. Жигулевск.

Швартуемся

закрываются ворота шлюза

сейчас начнем спускаться

это те ворота, которые два кадра назад закрылись:)

а это мы уже внизу

из первой камеры шлюза выходим в межшлюзовой бьеф

и оглядываемся назад

а теперь посмотрим, что у нас в этом самом межшлюзовом бьефе окрест. Вот ремонтируется танкет "Волгонефть-206"

на берегу дома один другого краше

люди переправляются с берега на берег

судно так и называется - "переправа", коротко и ясно:)

Прошел мимо нас сухогруз "Дмитров" из Таганрога

а мы уже подошли ко второму шлюзу, входим в шлюзовую камеру

шлюзоваться будем с забавным суденышком по имени "Дейл"! :))

классно, наверное, вот так компанией плыть под зеленым навесом. Причаливать, гулять, купаться и плыть дальше.

Прошлюзовались - мы с Аней бегом бежим на корму, посмотреть на остающиеся за нами шлюзы. А "Дейл" нас бодро догоняет:)

Сразу после плотины ГЭС по берегу началась прямо местная "рублевка" - особняк на особняке особняком погоняет.

проплыл мимо нас щебенчатый крокодил:)

а вот он в полный рост! Зовут его "Плотовод-687", а тащит он сразу 2 баржи

Проходим мимо Свято-Воскресенского мужского монастыря. Создан он был совсем недавно, в 1996 г.

Трогательный дебаркадер и катерок "Сёмыч"

Монастырь хоть и недавний, а все равно есть у него своя интересная история. На его территории сохранились здания бывшей Ставропольской земской больницы, не попавшие под затопление при строительстве ГЭС. Больница была построена и функционировала силами Ставропольского земства, которое уделяло много внимания развитию образования и здравоохранения, кроме этого занимаясь и всем остальным - дорогами, почтой, ремонтом мостов, сельским хозяйством.

Строить медицинские учреждения надо было с нуля - как обстояло дело с врачами в уездах мы помним еще по истории елабужской медицины. Один врач, кочующий по селам, физически не успевал доехать до всех, кто в нем нуждался.

И вот в 1868 году на средства земства были построены в уезде 3 больницы, медицинский персонал которых состоял из врача и фельдшера. В 1872 году земским врачам удалось расширить до 45 мест ставропольскую больницу, которая принимала не только жителей Ставрополя, но и крестьян из ближайших сёл. С 1872 по 1873 гг. Ставропольской больницей заведовал Евграф Алексеевич Осипов, выпускник Казанского университета, один из основоположников российской санитарной статистики.

К 1902 г. были выделены средства на постройку новой больницы ввиду ветхости старой. Построенная больница имела операционную, родильное отделение, квартиры для персонала. И вот как раз здания этой больницы можно до сих пор увидеть на территории Свято-Воскресенского монастыря. (информация из статьи "Ставропольское земство" на сайте "Музей истории Самарского края").

А закончу я пост старинной открыткой с видом Жигулей (из набора "Волга на старинных открытках", "Полиграфическо-издательский комбинат", г. Казань, 1999.)

Все посты с фотографиями из этого путешествия можно посмотреть по тегу

Международные события года

3 февраля 1950 года у восточного побережья США на бомбардировщике В-36, следовавшем с Аляски на авиабазу в штате Техас и имевшем на борту ядерное оружие, на высоте 2400 метров из-за сильного обледенения внезапно загорелся один из двигателей. Попытки потушить пожар оказались безуспешными, и самолёт начал падать. Следуя инструкциям, экипаж сбросил в океан находящуюся на его борту атомную бомбу, а сам покинул самолет на парашютах. Бомба не взорвалась, а затонула на большой глубине. Второй инцидент того же года с американским ядерным оружием произошёл 10 ноября в Канаде, в провинции Квебек. В этот раз на бомбардировщике В-50, несущем на своем борту атомную бомбу «Марк-4», опять же произошла неисправность двигателя, в результате чего бомба была сброшена с высоты 3200 метров и попала в реку. Атомного взрыва по счастливой случайности снова не произошло, однако от удара детонировал тротиловый заряд бомбы, который выбросил наружу почти 45 килограммов высокообогащенного урана, из-за чего река подверглась мощному радиоактивному загрязнению. Ликвидацией последствий этого инцидента более двух месяцев занимались подразделения ВВС США.

9 февраля 1950 года в городе Уилинг в штате Западная Вирджиния (США) с речью выступил до этого малоизвестный сенатор-республиканец от штата Висконсин Джозеф Маккарти, который заявил, что в государственном департаменте Соединенных Штатов насчитывается не менее 205 коммунистов. В американском сенате почти сразу же была создана комиссия по расследованию этого заявления, а имя сенатора Маккарти появилось на первых полосах крупнейших газет, на радио и на только получившем распространение телевидении. Именно с этого выступления в США и началась широкая кампания по поиску коммунистов и советских агентов во всех сферах жизни Соединённых Штатов, получившая название «маккартизм». Справедливости ради следует сказать, что ещё с 30-х годов поисками советского вмешательства в США занималась Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности, но она в своей работе использовала более цивилизованные методы. Что же касается Маккарти, то он обычно бросал обвинения чиновникам, сенаторам, конгрессменам и прочим политикам без каких-либо серьёзных доказательств. Многих шокировали высказанные Маккарти подозрения в адрес высокопоставленных лиц, но в целом американский истеблишмент благосклонно отнёсся к действиям сенатора и поддержал его. Результатом развернувшейся кампании стали многочисленные отставки в органах власти, увольнения без оснований, самоубийства и судебные процессы. Маккартистские настроения в США стали ослабевать лишь после 1955 года, когда их инициатор был сам обвинён в нарушении гражданских прав множества людей, а его проекты и инициативы перестали поддерживать в сенате. Джозеф Маккарти умер в 1957 году от цирроза печени вследствие прогрессирующего у него в последние годы алкоголизма.

25 июня 1950 года начались боевые действия на Корейском полуострове. Как известно, в 1949 году освобождённая от японской оккупации Корея была разделена по 38-й параллели. На севере, занятом советскими и китайскими войсками, образовалась Корейская Народно-Демократическая Республика (КНДР), столицей которой стал Пхеньян, а на юге, где высадились американцы, была провозглашена Республика Корея (столица Сеул). При этом США, СССР и Китай официально вывели свои войска из своих оккупационных зон. Но обе Кореи жаждали вернуть под свой контроль другую половину страны, и перемирие оказалось недолгим. По версии советской пропаганды тех лет, 25 июня 1950 года войну спровоцировала Южная Корея, которая якобы обстреляла позиции северян, но получила достойный отпор. Однако сейчас во всех энциклопедиях указывается, что никаких обстрелов со стороны Республики Корея в июне 1950 года не было. На самом деле инициатором войны на Корейском полуострове стал северный коммунистический режим. После провокации на границе войска КНДР 25 июня перешли демаркационную линию. Уже 28 июня Сеул был взят армией Северной Кореи, а 1 сентября войска северян в ходе боёв достигли крайней юго-восточной оконечности Корейского полуострова. Однако 15 сентября американские армии под флагом международных сил ООН высадились с моря у города Инчхон к западу от Сеула. Северокорейские войска вынуждены были отступить. После этого 26 сентября вооружённые силы США и Южной Кореи освободили от коммунистов Сеул, а 1 октября они, развивая наступление, пересекли 38-ю параллель и направились дальше на север. Уже 20 октября южнокорейцы и американцы заняли столицу КНДР город Пхеньян. Однако почти сразу же после этого в Корею негласно вошли вооружённые силы Китая, военнослужащие которого были переодеты в северокорейскую форму. СССР также неофициально вступил в этот конфликт, направив в Корею свои авиационные соединения, которые массово участвовали в боях с эскадрильями США. В итоге к 27 ноября американские и южнокорейские соединения были выбиты из Северной Кореи и отброшены к демаркационной линии на 38-ю параллель. В течение последующих трех лет армии двух Корей и их союзников с переменным успехом продолжали ожесточенно истреблять друг друга, а заодно и мирное население страны. Лишь в июле 1953 года на пятисторонних переговорах (СССР, США, Китай, КНДР и Республика Корея) было достигнуто соглашение о прекращении военных действий на полуострове, хотя мирный договор между сторонами так и не был подписан. Всего во время этой войны погибли 9 млн. корейцев, 1 млн. китайцев и 54 тыс. американцев, из них 1176 пилотов, а в воздушных боях было сбито 1144 самолёта США. Что касается СССР, то сам факт об участии советских военнослужащих в Корейской войне тогда был строго засекречен, не говоря уже про данные о потерях. В постсоветское время были обнародованы такие цифры: в той войне погибло 315 советских военнослужащих, из них 120 пилотов, и было сбито 335 самолётов. При этом 22 нашим лётчикам, воевавшим в небе Кореи, закрытыми указами было присвоено звание Героя Советского Союза.

2 июля 1950 года на крайнем западе Канады, в провинции Британская Колумбия, перед путешествующей на лодке по здешнему озеру Оканаган семьёй Уотсонов из Монреаля и сопровождающей их местной жительницей миссис Крей из глубины неожиданно всплыло странное существо. Миссис Крей позже рассказывала, что это было животное «длиной около 30 футов, туловище его состояло приблизительно из пяти волнообразных горбов, выступающих из воды». Проплыв перед людьми несколько минут, загадочный обитатель озера плавно повернул в обратную сторону, очевидно, преследуя косяк рыб. За собой он оставил след бурлящей воды. Вернувшись в Монреаль, чета Уотсонов опубликовала это сообщение в газетах, после чего на берега Оканагана устремились репортёры и криптозоологи со всей Северной Америки. Это озеро имеет сильно вытянутую и извилистую форму, длина его достигает 135 километров, ширина - до 6,4 километров, а максимальная глубина - 230 метров. В ходе расследования выяснилось, что в легендах местных индейцев это странное озёрное существо под именем Огопого фигурирует по меньшей мере с XVII века. В большинстве рассказов оно описывается как змееобразное животное с телом 4-6 метров в длину и 30-40 сантиметров в диаметре. Форма головы у него варьирует от лошадиной до козлиной. Коренные жители Америки живущее в Оканагане чудовище считали злым духом и утверждали, что на скалистые берега иногда выносит останки растерзанной монстром добычи, в том числе и человечески кости. В последующие годы случаи наблюдений Огопого ещё более участились, особенно после открытия в 1958 году понтонного моста через озеро в милю длиной. Ныне в прибрежном городе Келлоуне этот озёрный монстр считается главной местной достопримечательностью. На гербе города изображён гиппокамп - морская лошадь с рыбьим хвостом, как существо, в геральдике больше всего подходящее к описанию Огопого. Изображение монстра также украшает эмблему местного хоккейного клуба «Келоуна Рокитс». В самом же городе, неподалёку от берега, установлена статуя Огопого в натуральную величину, привлекающая туристов.

25 декабря 1950 года четверо шотландских студентов из университета Глазго (Ян Гамильтон, Гэвин Вернон, Кей Мэтисон, и Алан Стюарт) незаметно проникли в Вестминстерское аббатство в Лондоне, откуда похитили древнюю шотландскую реликвию - Скунский камень. По пути похитители нечаянно уронили его, и блок разбился на две части. В таком виде студенты привезли реликвию в Глазго, где нашли каменщика Роберта Грея. Тот склеил обломки, и похитители спрятали камень в сломанном тракторе. Похищение священного камня вызвало огромный общественный резонанс в Шотландии, тем более, что такие попытки шотландскими националистами предпринимались и раньше, но все они были безуспешными. Впоследствии студенты объяснили это похищение стремлением восстановить историческую справедливость, так как Скунский камень испокон веков принадлежал Шотландии, но в XIII веке был незаконно вывезен в Англию. Он представляет собой большой блок песчаника массой 152 кг, и первоначально он хранился в аббатстве Скуна в Шотландии. На нём короновались шотландские и английские монархи на протяжении многих веков. Легенды о Скунском камне уходят в I тысячелетие до нашей эры. По преданию, именно этот камень библейский персонаж Иаков положил под голову вместо подушки и увидел во сне лестницу, достигавшую небес, по которой восходили и нисходили ангелы. А в Шотландию его привезла Скота, дочь фараона Рамзеса II, по имени которой впоследствии получила название вся эта страна (англ. Scotland). Но в 1296 году английский король Эдуард Длинноногий во время войны с Шотландией захватил Скунский камень, и в числе других военных трофеев перевез его в Вестминстерское аббатство. В 1328 году между Англией и Шотландией было заключен Нортгемптонский договор, согласно которому Скунский камень должен был быть возвращен Шотландии. Однако ему было суждено оставаться в Англии ещё шесть столетий. Что касается событий конца 1950 года, то упомянутые студенты, не желая превращать символическое похищение в банальную кражу, в конце концов перенесли Скунский камень в развалины аббатство Арброт и анонимно сообщили полиции о его местонахождении. Камень был возвращён в Вестминстерское аббатство, где его вновь поместили в основание Коронационного трона. В 1953 году на нём была коронована королева Елизавета II. Лишь в 1996 году правительство Великобритании приняло решение передать камень Шотландии, однако было оговорено, что англичане будут заимствовать его на время коронаций. 30 ноября того же года, в день Святого Андрея, Скунский камень вернулся в Шотландию и был помещен рядом с шотландскими королевскими регалиями в Эдинбургском замке.

Российские события года

7 января 1950 года в окрестностях Свердловска, вблизи аэропорта Кольцово, потерпел крушение военный самолёт Ли-2 (рег.№ 42), который по личному указанию Василия Сталина был выделен для перелёта хоккейной команды ВВС на календарную игру чемпионата СССР. При катастрофе погибла вся команда – 13 человек, а также 6 членов экипажа. Самолёт в 6 часов утра вылетел из Москвы в Челябинск, с промежуточной посадкой в Казани. Во время полёта командир воздушного судна Иван Зотов получил сообщение о том, что в Челябинске по метеоусловиям приземлиться будет невозможно, и потому принял решение садиться на запасном аэродроме в Свердловске. Во время захода на посадку в сложных метеоусловиях (метель, сильный ветер) самолёт потерял управление и столкнулся с землёй. При расследовании лётного происшествия было установлено, что катастрофа произошла из-за сочетания целого ряда неблагоприятных факторов. Местные диспетчеры заводили на посадку в первую очередь «свои», пассажирские самолёты, и чтобы военный Ли-2 не создавал помех этим бортам, его отправили в зону ожидания, на верхние эшелоны. За это время стемнело, в итоге в условиях метели экипаж «потерял» полосу и включил прожектор, который в условиях снегопада создал «экран», ослепивший самих пилотов. Самолёт упал в районе, где позднее была построена ныне существующая новая взлётно-посадочная полоса аэропорта Кольцово. Как потом выяснилось, на этом борту могли оказаться ещё по крайней мере 5 человек из числа администрации и игроков команды ВВС, в том числе прославленный впоследствии советский хоккеист и футболист Всеволод Бобров, у которого в утро вылета вовремя не прозвонил будильник. Все погибшие во время катастрофы Ли-2 были похоронены на кладбище поселка Кольцово в братской могиле. Позже в память о погибших здесь был установлен памятник.

23 мая 1950 года в США был арестован химик Гарри Голд, швейцарец по происхождению, связной советской разведки, передававший военную секретную информацию от супругов Юлиуса и Этель Розенберг вице-консулу СССР в Нью-Йорке Анатолию Яковлеву. Ныне считается, что именно с этого ареста началось разоблачение широкой агентурной сети спецслужб СССР, специально созданной для сбора информации об американских ядерных секретах. Задержание Голда было связано с арестом в Англии несколькими месяцами ранее физика-теоретика Клауса Фукса, который работал над созданием атомного оружия в Англии и США. Во время допросов Фукс выдал Голда, а Голд – Дэвида Грингласса, сержанта американской армии, работавшего механиком в ядерном центре в Лос-Аламосе, который признался на допросах, что его сестра Этель Розенберг (в девичестве Грингласс) и её муж Юлиус – коммунисты и советские агенты. Как выяснилось в ходе дальнейшего расследования, Юлиус Розенберг работал на советскую разведку ещё с начала 40-х годов. Он завербовал свою жену Этель и её брата Дэвида Грингласса, которого уверял, что занимается всего лишь обменом научными сведениями с союзной страной, и это не имеет никакого отношения к платному шпионажу. В числе прочего Грингласс передал Розенбергу рабочие чертежи бомбы, сброшенной на Нагасаки, и отчёт на 12 страницах о своей работе в Лос-Аламосе. Итогом всего расследования стал судебный процесс в Нью-Йорке, начавшийся 6 марта 1951 года, на котором Розенбергам было предъявлено обвинение в «заранее спланированном с сообщниками заговоре для выдачи Советскому Союзу информации и оружия, которое тот мог использовать, чтобы уничтожить нас». Главными свидетелями обвинения выступали Голд и Грингласс. В итоге 5 апреля 1951 года супругам Розенберг суд вынес смертный приговор. Голд и Мортон Собелл (еще один агент советской разведки) были осуждены на 30 лет, Гринглас - на 15, а Фукс в Великобритании - на 14 лет лишения свободы.

7 июня 1950 года советское правительство разослало всем заинтересованным сторонам свое заявление, в котором говорилось о непризнании любых решений в отношении Антарктиды, принятых без участия СССР, напомнив при этом о приоритете русских открытий в Антарктике. После экспедиции Ф. Беллинсгаузена и М. Лазарева русские интересы в Антарктике ограничивались лишь добычей китов. Между тем во второй половине 50-х годов на ледовом континенте появились антарктические станции ряда стран - Норвегии, Чили, Аргентины, Новой Зеландии, Великобритании, Франции и других, которые стали претендовать на антарктические территории как на свои владения. Все эти события вкупе с американским предложением об интернационализации Антарктики и послужило причиной названного выше советского заявления. Международный договор, предусматривающий демилитаризацию района Антарктиды, использование его в исключительно мирных целях и превращение в зону, свободную от ядерного оружия, был заключён 1 декабря 1959 года в Вашингтоне и вступил в силу 23 июня 1961 года после его подписания 12 государствами - первоначальными участниками.

26 октября 1950 года с полигона Капустин Яр в Астраханской области стартовала советская баллистическая ракета Р-2 с отделяющейся головной частью, которая, выполняя проектное задание, пролетела 600 км в сторону Казахстана. В конструктивном отношении она представляла собой усовершенствованный вариант немецкой ракеты А-4 (она же Фау-2). Отделяющаяся от основного корпуса ракеты Р-2 головная часть в её схеме была применена впервые для увеличения дальности полёта на завершающем активном участке траектории. Кроме того, была снижена масса этой ракеты за счёт использования топливного бака несущей конструкции из лёгких алюминиевых сплавов. Бак с окислителем остался подвесным. Новый двигатель Валентина Глушко РД-101 по сравнению с РД-100 имел более высокие обороты турбины, повышенное давление в камере, и использовал топливо с увеличенной до 92% концентрацией этилового спирта. РД-101 обеспечивал потребную тягу у земли 37 тс при удельном импульсе тяги 210 кгс-с/кг на уровне Земли. Кроме того, новый двигатель стал легче своего предшественника в 1,4 раза. Были усовершенствованы пневмогидравлическая и электрическая схемы, применён парогазогенератор с твёрдым катализатором вместо жидкого. По итогам испытаний 27 ноября 1951 года Р-2 была принята на вооружение бригад особого назначения Резерва Главного Верховного Командования (РГВК). После этого 30 ноября 1951 года последовал приказ министра вооружений Д.Ф. Устинова об организации серийного производства таких ракет. Первые учебно-боевые пуски Р-2 в войсках были проведены на сборах командного состава ракетных частей в 1952 году. Серийное производство этих ракет началось в июне 1953 года на Государственном союзном заводе № 586 в Днепропетровске (впоследствии производственное объединение «Южный машиностроительный завод» - «Южмаш»).

25 октября 1950 года начался полёт аэростата «СССР ВР-79», который продолжался до 28 октября. Его экипаж совершил перелёт из Москвы в Казахстан за 84 часа 24 минуты. Это была одна из самых интересных воздушных экспедиций, осуществлённых в СССР в первые послевоенные годы. Аэростат «СССР ВР-79» объемом 2700 кубических метров поднялся с лётного поля Центральной аэрологической обсерватории. В его открытой гондоле находились С.А. Зиновеев - командир, С.С. Гайгеров - помощник командира, научный наблюдатель, М.М. Кирпичёв - бортрадист. Целью полета являлось изучение траектории и изменений свойств движущегося воздуха. На борту аэростата регистрировались температура, давление, влажность воздуха, радиационный баланс, содержание пыли в определенном объеме воздуха, горизонтальные и вертикальные движения атмосферы. Гондола аэростата была прекрасно оборудована. Достаточно сказать, что в экспедицию взяли различную научную аппаратуру и инструменты общим весом 450 килограммов. Шёл мокрый снег, дул сильный, шквалистый ветер. Скорость полёта на отдельных участках достигала 100 километров. Но все это мало смущало аэронавтов. Аэростат быстро проплывал над городами, заснеженными полями, лесами. В стороне Остались Серпухов, Тула, Воронеж. Через сутки с небольшим путешественники пересекли Волгу и на высоте 4500 метров целых три часа летели над Каспием. У Аральского моря, встретившись с мощной облачностью, аэронавты поднялись на высоту 5000 метров. За бортом потянулись пески Каракумов, затем их сменили бескрайние казахские степи. Поздним вечером 28 октября воздухоплаватели приземлились в Талды-Курганской области, пролетев на крыльях ветра свыше 4000 километров (по прямой - около 3200 километров). Научная программа экспедиции была выполнена полностью.

Самарские события года

1 марта 1950 года в Куйбышевском областном суде начался процесс по уголовному делу 21-летнего Анатолия Щербакова и 20-летнего Владимира Гриценко, воров-рецидивистов, нигде официально не работающих. Будучи задержанными в июне 1949 года за совершение серии квартирных краж в городе Куйбышеве, оба они по определению нарсуда Дзержинского района были отправлены для проведения экспертизы в психиатрическую больницу «Томашев колок». После того, как экспертная комиссия дала заключение об их вменяемости, и, следовательно, их подсудности, Щербаков и Гриценко решили совершить побег из учреждения. К делу они привлекли подследственных Евдокимова и Алексина, также проходящих здесь экспертизу. Ночью Щербаков попросил у дежурного санитара закурить, а когда тот полез в карман, Евдокимов незаметно подкрался сзади, и, набросив на шею санитара скрученное жгутом полотенце, стал его душить. На шум прибежали ещё трое санитаров, однако преступники сумели по одному оглушить их различными предметами, после чего отобрали у них ключи и заперли в камере. Переодевшись в одежду, которую они нашли в камере хранения, все четверо скрылись из психиатрической больницы. Уже на другой день Гриценко был задержан на квартире своей родственницы, а Щербаков – у знакомой девушки. Евдокимов и Алексин на момент суда ещё не были разысканы - их задержали только через месяц. По решению суда за квартирные кражи и за побег Щербаков был приговорён к 10 годам, а Гриценко – к 8 годам лишения свободы в лагерях.

30 июня 1950 года на предприятиях Куйбышева состоялись митинги по сбору подписей под воззванием Постоянного комитета Всемирного конгресса сторонников мира о запрещении атомного оружия. Только на заводах города Куйбышева и только за один указанный день было собрано 32390 подписей, а всего в Куйбышевской области за весь период проведения кампании 1950 года под воззванием подписались более миллиона человек. Для справки: Стокгольмское воззвание - документ, принятый на сессии Постоянного комитета Всемирного конгресса сторонников мира, проходившей в Стокгольме с 15 по 19 марта 1950 года по инициативе Фредерика Жолио-Кюри, автора текста воззвания и первой подписи под ним. Текст воззвания от имени Постоянного комитета Всемирного конгресса сторонников мира (в дальнейшем преобразован во Всемирный) включал в себя следующие требования: «Мы требуем безусловного запрещения атомного оружия как оружия устрашения и массового уничтожения людей; мы требуем установления строгого международного контроля за исполнением этого решения; мы считаем, что правительство, которое первым применит против какой-либо страны атомное оружие, совершит преступление против человечества и должно рассматриваться как военный преступник». Сбор подписей под воззванием продолжался с марта по ноябрь 1950 года; подписи поставили 273.470.566 человек (иногда называется цифра до 500 млн. человек), из них в СССР - 115.514.703 человека (практически всё взрослое население страны).

19 сентября 1950 года Серноводское строительно-монтажное управление треста «Востокнефтестрой» рапортовало о сдаче на гидравлические испытания нефтепровода Серноводского месторождения первой очереди протяжённостью 9400 метров. Это означало, что организация завершила основные работы по подключения к магистральным нефтепроводам Среднего Поволжья очередных нефтяных скважин №№ 2 и 3, бурение которых было закончено двумя неделями раньше. Первая из названных скважин стала давать фонтаном 50-60 тонн «черного золота» в сутки, вторая – 12-15 тонн в сутки. После успешного проведения гидравлических испытаний обе скважины были подключены к системе нефтепроводов. Также нефтяники подготовили сдачу в эксплуатацию на Серноводском месторождении в ближайшие месяцы паропередвижной установки, отсутствие которой крайне затруднило бы перекачку нефти в зимнее время. Работа установки началась в ноябре 1950 года.

15 октября 1950 года Куйбышевский городской спорткомитет подвёл итоги своей работы за летний период. За это время было проведено 45 городских спортивных соревнований с охватом в 5934 человека. Побито 96 городских рекордов по различным видам спорта, из них 48 по лёгкой атлетике и 34 по плаванию. Юношеские команды города в период летнего сезона выиграли кубок РСФСР по футболу и заняли третье место на чемпионате РСФСР по плаванию. Куйбышевский шахматист Лев Полугаевский стал чемпионом РСФСР и СССР по шахматам среди юношей, добился звания кандидата в мастера спорта. Куйбышевская спортсменка Лебедева стала чемпионкой РСФСР по прыжкам в воду, а Елхова – третьим призёром соревнований центрального общества «Трудовые резервы» соответственно. Женская волейбольная команда ДСО «Большевик» стала чемпионом РСФСР, мужская сборная заняла третье место. Куйбышевские самбисты заняли второе место на чемпионате РСФСР.

Главное самарское событие года

20 августа 1950 года было принято решение Совета Министров СССР о начале строительства Куйбышевской ГЭС (ныне Жигулёвская ГЭС). Это произошло после большого перерыва в гидростроительстве, вызванным войной. Советское правительство решило вернуться к вопросу о сооружении Куйбышевской ГЭС на Волге, благо, что многие объекты, необходимые для этого гидроузла, были возведены еще заключёнными Самарлага в 1937 – 1940 годах. Однако теперь разработчики учли узкие места и просчеты, допущенные при проектировании Волгостроя пятнадцатилетней давности, и в первую очередь при выборе места для этой стройки. Также были учтены прежние ошибки в организации финансирования строительства и в его снабжении.

Как начинался Кунеевский ИТЛ

О возрождении прежних грандиозных планов, но уже на новом, более высоком уровне, советские граждане узнали из постановления Совета Министров СССР от 20 августа 1950 года, в котором говорилось о дальнейшей электрификации страны, предусмотренной еще планом ГОЭЛРО (рис. 1), и о начале строительства Куйбышевской гидроэлектростанции мощностью 2 миллиона киловатт. На этот раз её плотину было решено перенести на 80 километров выше Куйбышева по течению Волги, в окрестности небольшого городка Ставрополь-на-Волге (ныне Тольятти), который в то время носил статус районного центра (рис. 2).
Чуть позже для облегчения управления строительством Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 18 апреля 1951 года Ставрополь был преобразован в город областного подчинения.

Конкретным же местом дислокации плотины ГЭС проектировщиками был определен створ между только что образованным на правобережье Волги рабочим поселком Жигулёвск и левобережным селом Кунеевка (рис. 3).
Здесь слева от фарватера реки располагался длинный и узкий остров Телячий. И если на правом берегу Волги в этом месте уже бурно развивались нефтепромыслы, то левобережный участок, примыкающий к селу Кунеевка, цивилизация в то время затронула в еще очень малой степени. Старики до сих пор вспоминают, что здесь, в лабиринте мелких островов и проток, в начале 50-х годов были прекрасные места для рыбной ловли (рис. 4).
В настоящее же время село Кунеевка уже не существует: его затопило еще в 50-е годы при подъеме уровня водохранилища. А примерно на том месте, где оно когда-то стояло, ныне частично располагаются шлюзовой канал и прочие шлюзовые сооружения, а частично – кварталы Комсомольского района Тольятти.

Кунеевский исправительно-трудовой лагерь (ведомственный почтовый шифр ДЗ-15) был образован в соответствии с постановлением Совета Министров СССР и приказом МВД СССР от 6 октября 1949 года (рис. 5).
Местом его дислокации тогда же был определен город Ставрополь (ныне Тольятти) Куйбышевской (ныне Самарской) области. В течение восьми месяцев (со дня основания и до июля 1950 года) лагерь входил в структуру Главгидростроя МВД СССР, и численность его заключённых в это время колебалась от 1250 до 1320 человек.

Так было до тех пор, пока в августе 1950 года, сразу же после публикации постановления Совета Министров СССР о начале работ по возведению ГЭС, не было создано специализированное управление Куйбышевгидрострой, подчинявшееся непосредственно МВД СССР. Первым начальником Куйбышевгидростроя тогда же был назначен генерал-майор инженерно-технической службы Иван Васильевич Комзин (рис. 6),
который одновременно, согласно существовавшему тогда положению, являлся и начальником Кунеевского ИТЛ. Главным инженером сначала был назначен Николай Федотович Шапошников, но он на этой должности проработал недолго. В 1952 году его на посту главного инженера сменил Николай Васильевич Разин (рис. 7), который и завершал строительство ГЭС.

Об Иване Васильевиче Комзине (1905-1983) здесь следует сказать особо. По его биографии вполне писать историю самых грандиозных инженерно-технических сооружений не только СССР, но и ряда других государств мира. В конце 20-х годов он окончил высшее инженерно-строительное училище в Москве, после чего участвовал в возведении легендарной Магнитки и ряда других уральских заводов. В годы Великой Отечественной войны он занимался строительством оборонительных сооружений на самых ответственных направлениях удара фашистских войск, а после освобождения советской земли руководил восстановлением портовых сооружений сначала в Севастополе, а затем в Таллине и других городах Прибалтики. После этого Комзин и был назначен начальником строительства Куйбышевской ГЭС, по окончании которого он был удостоен звания Героя Социалистического Труда.

И.В. Комзин совмещал руководство Куйбышевгидростроем и Кунеевским ИТЛ до 19 августа 1952 года, когда по решению правительства возведение этого важнейшего объекта было выведено из структуры МВД СССР и передано в Министерство энергетики СССР. С того момента Комзин остался «всего лишь» в должности начальника Куйбышевгидростроя (рис. 8). А после него исполняющим обязанности начальника Кунеевского ИТЛ вплоть до 10 октября 1953 года был полковник И.А. Афанасьев, которого на этом посту сменил генерал-майор А.П. Медведев, руководивший лагерем до 4 февраля 1954 года. Сменивший его полковник Г.А. Марин возглавлял Кунеевский ИТЛ до 5 апреля 1957 года, после чего начальником лагеря был назначен полковник В.Е. Автономов. Он находился в этой должности вплоть до ликвидации Кунеевского ИТЛ в марте 1958 года.

В конце 50-х годов И.В. Комзина отозвали с берегов Волги в распоряжение Минэнерго СССР, и уже вскоре при личном одобрении Н.С. Хрущева он был направлен в Египет для руководства возведением Асуанской гидроэлектростанции, которую в то время называли не иначе как «символ советско-египетской дружбы». По окончании работы на берегах Нила Иван Васильевич еще некоторое время находился в штате Минэнерго СССР и одновременно вел преподавательскую работу в Московском инженерно-строительном институте. После кончины И.В. Комзина в 1983 году его именем была названа одна из улиц Тольятти.

Ветераны Куйбышевгидростроя вспоминают, что их начальник был не только генералом по воинскому званию, но еще и прекрасным техническим специалистом, опытным руководителем, умеющим работать с людьми. Комзин никогда не «вытягивался в струнку» перед самым высоким начальством, в том числе и перед секретарями обкома, а всегда отстаивал свою точку зрения, и тем самым частенько оказывался весьма неудобен для представителей партийного руководства.

Поговаривают, что кое-кто из Куйбышевского обкома КПСС в те годы был бы не прочь избавиться и от строптивого начальника строительства. Однако партийные бонзы при этом прекрасно понимали, что вряд ли кому-либо другому, кроме Комзина, будет по плечу та громадная организационная работа, которая ежедневно и ежечасно требовалась на этой гигантской стройплощадке. А еще Иван Васильевич был поистине незаменим в деле подбора толковых специалистов и вообще в формировании коллектива строителей. Он умел ставить перед подчиненными цели и добиваться их достижения.

После окончания строительства ГЭС и перевода И.В. Комзина в распоряжение Минэнерго СССР начальниками Куйбышевгидростроя с конца 50-х годов поочередно были В.Я. Кан, К.И. Смирнов и Н.Ф. Семизоров, а главными инженерами - А.И. Трегубов, Н.Ф. Семизоров и Д.В. Еремеев. Первым директором-заказчиком строящейся ГЭС стал А.К. Рябошапко, а главным инженером – М.А. Саркисов.

Первые колышки

Но вернемся к началу 50-х годов, когда в районе тогдашнего Ставрополя разворачивалась грандиозная панорама «стройки века». Уже в течение августа-сентября 1950 года здесь были сформированы все основные структуры и подразделения Куйбышевгидростроя: управления материально-технического снабжения, механизации, автотранспорта, и, конечно же, управление Кунеевского исправительно-трудового лагеря. В его структуре был создан политотдел, разместившийся в Ставрополе. Начальником политотдела в августе 1950 года был назначен полковник МВД А.Г. Воронков, его заместителем – полковник С.И. Задорнов.

В течение августа – декабря 1950 года в левобережье Волги выросли два барачных поселка заключённых (рис. 9).
На окраине Ставрополя было образовано лагерное отделение № 1 (начальник А.И. Гуркин), которое занималось возведением различных объектов в Порт-Поселке и Соцгороде. Непосредственно на Кунеевской стройплощадке, в левобережье Волги, тогда же было образовано лагерное отделение № 2 (начальник А.А. Луговкин), которое сразу же занялось расчисткой площадки под шлюзы и строительством поселка, впоследствии получившего название Шлюзовой. Тогда же в город стали прибывать первые вольнонаемные строители и технические специалисты, которых размещали по частным квартирам Ставрополя.

Для решения всех производственных вопросов в конце года здесь было создано Управление Левобережного района промышленно-гражданского строительства, уже вскоре ставшее Главным управлением. В его составе постепенно были образованы управления основных работ, производства бетона, сборного железобетона, сварочных работ, строительства гидроэлектростанции, плотин и шлюзов, гидромеханизации и некоторые другие.

В течение первого года в левобережном районе, кроме упомянутых выше отделений Кунеевского ИТЛ №№ 1 и 2, были образованы также лаготделение № 3 (начальник И.И. Грачев), занимавшееся строительством шлюзов, и № 4 (начальник А.В. Суслов), в чьи задачи входили работы в поселке Шлюзовой. Впоследствии здесь же появились лаготделение № 11 (начальники И.А. Николаенко и П.П. Харитонов), заключённые которого бетонировали нижние судоходные шлюзы, а также строили каналы между верхними и нижними шлюзами. Лаготделение № 15 (начальник П.А. Балобин) занимались возведением поселка Жигулёвское море, а заключённые лаготделения № 16 (начальник Ф.В. Убиенных) работали на строительстве водосливной плотины и верхних судоходных шлюзов (рис. 10).

Одновременно в правобережье Волги были основаны лагерные отделения Кунеевского ИТЛ № 6 (начальник подполковник А.В. Кульков), № 7 (начальник подполковник В.А. Ширяев), № 8 (начальник – майор В.В. Иванов), главным объектом для которых был огромный котлован здания гидроэлектростанции. Примерно в то же время в поселке Моркваши образовалось лаготделение № 9 Кунеевского ИТЛ (начальник младший лейтенант Г.Н. Бычков), прикрепленное к деревообрабатывающему комбинату (ДОКу). Позже в поселке Яблоневый овраг было создано лаготделение № 17 (начальник подполковник Н.М. Усянов), где заключённые работали на каменных карьерах.

При участии заключённых в декабре 1950 года на строительстве ГЭС началась отсыпка камня в банкет (рис. 11).
Так называли трехсотметровую каменную дамбу в русле Волги у правого берега. При этом отсыпка велась со льда Волги, через несколько прорубей, что, конечно же, было связано с немалым риском. А вот 18 февраля 1951 года в хронике строительства ГЭС считается особой датой: в этот день ковш экскаватора вынул первый кубометр грунта для котлована на месте будущего здания гидроэлектростанции. Поэтому считается, что именно с указанной даты на строительстве завершились все подготовительные работы, и «великая стройка коммунизма» вступила в свой главный этап.

В течение 1950-1953 годов заключённые в разных уголках Куйбышевской области построили сотни километров магистральных автодорог (рис. 12).
Специально для этих целей приказом МВД СССР от 12 октября 1949 год было создано Управление ИТЛ Гушосдора МВД СССР (первый начальник инженер-майор А.А. Николаев, в дальнейшем – В.Ф. Бучин и В.А. Пономарев). Это управление в 1951 году начало строительство постоянного железобетонного моста через Самару в областном центре, а впоследствии к его возведению привлекались также заключённые лаготделений №№ 2 и 3 Кунеевского ИТЛ. Мост был крайне необходим для постоянного транспортного сообщения между центром города и районами, где строились нефтеперерабатывающие предприятия. Позже приказом МВД СССР от 29 апреля 1953 года Гушосдор был закрыт, а все его подразделения переданы Кунеевскому ИТЛ. Что же касается автомобильного моста через Самару, то все работы на этом объекте завершились 15 сентября 1954 года, когда по нему было официально открыто движение.

А немного раньше, в течение зимы 1950-1951 года, заключённые «автодорожных» лагерей Гушосдора приступили к сооружению моста через реку Сок неподалеку от той точки, где она впадает в Волгу. Строительство же самого автомобильного шоссе «Куйбышев – Ставрополь» началось несколькими месяцами позже, для чего у подножия Сокольих гор, в Курумочской пойме и в Задельнинском лесничестве была прорублена широкая просека. При этом в подготовке трассы, вырубке леса, отсыпке земли, песка и щебня участвовали не только заключённые, но и вольнонаемные рабочие из числа населения окрестных сел – Большой Царевщины, Курумоча, Винтая и Зеленовки.

Интересные воспоминания о подготовке этой трассы сохранил бывший первый секретарь Ставропольского горкома КПСС и ветеран Куйбышевгидростроя А.Т. Паренский (рис. 13), в то время работавший секретарем парткома управления. По его словам, в конце 1950 года неожиданно возник спор между начальником строительства И.В. Комзиным и первым секретарём Куйбышевского обкома КПСС А.М. Пузановым (рис. 14) о том, где именно должна проходить трасса будущего шоссе. Комзин, как опытный хозяйственник, конечно же, ратовал за кратчайший маршрут по линии Красная Глинка – Большая Царевщина – Курумоч – Зеленовка – Ставрополь. А вот Пузанов отстаивал хотя и более длинный путь (через Васильевку и Узюково), но зато более удобный для здешнего сельского населения. После жарких споров в кабинете ответственные работники решили проехаться по всей будущей трассе. Далее А.Т. Паренский рассказал следующее:

«На берегу реки Сок секретарь обкома вдруг сказал, обращаясь ко мне: «Ты всю дорогу молчал, соблюдал нейтралитет, а теперь рассуди нас. Сейчас мы с начальником строительства возьмем по булыжнику, и кто из нас забросит его дальше в воду, тот и победит, и его вариант трассы будет согласован». Я смутился, но вынужден был разнять их руки. После этого Комзин и Пузанов взяли булыжники, и, подойдя поближе к берегу, с разбегу закинули их в воду. Комзин бросил камень примерно метра на два дальше. Тут же он подозвал к себе прораба-дорожника Н. Рыкова и на его карте карандашом провел прямую линию, сказав при этом: «Поступим так, как сделал в свое время царь Николай I, когда на карте с помощью сабли и карандаша обозначил путь, по которому прошла железная дорога от Санкт-Петербурга до Москвы».

Конечно же, Пузанов в этом споре дал маху, не учтя личных качеств Комзина. Иван Васильевич был громадным мужчиной двухметрового роста, в молодости занимался спортом, и потому без труда одержал победу в метании камня. В итоге трасса пошла по самому короткому маршруту, и уже к середине лета она была полностью готова к эксплуатации. К тому времени было завершено и сооружение автомобильного моста через реку Сок, после чего на стройплощадки ГЭС беспрерывным потоком пошли грузы со стороны Куйбышева.

Но для окончательного решения транспортной проблемы Куйбышевгидростроя было необходимо наладить не только автомобильное, но и железнодорожное снабжение всей гигантской стройплощадки. Выше уже говорилось, что во второй половине 30-х годов, в период существования Самарлага, была построена железнодорожная ветка «Сызрань – Переволоки». Однако после 1940 года, когда началась консервация всех ранее возведенных объектов гидроузла, эта рельсовая линия оказалась фактически брошенной и никак не использовалась в течение целого десятилетия.

Железнодорожники в робах

Сразу же после выхода в свет решения о возобновлении строительства Куйбышевской ГЭС на Переволокскую железнодорожную линию были брошены значительные силы заключённых (рис. 15).
Уже в сентябре 1950 года их отряды под руководством технических специалистов начали необходимые ремонтные работы на 50-километровом участке рельсового пути между Сызранью и Переволоками, а затем основным занятием лагерников стала прокладка новой железнодорожной линии на отрезке от Переволок до Жигулёвска. Наиболее трудным для проходчиков оказался участок, проходящий по склонам Отважненского оврага, где уклон местности в ряде мест достигает 60 градусов. Для того, чтобы железнодорожные составы без затруднений могли преодолевать горный перевал, проектировщикам пришлось этот участок магистрали провести в форме петлеобразного изгиба, хорошо заметного на карте. К середине июля 1951 года сооружение всего 40-километрового участка пути было завершено, а 24 августа того же года состоялось официальное открытие регулярного движения по железной дороге «Сызрань – Жигулёвск».

Одновременно велось и строительство левобережной железнодорожной линии на отрезке от поселка Горного (ныне он входит в Красноглинский район Самары) до Ставрополя (рис. 16).
Известно, что участок пути от станции Средневолжская до подножия Сокольих гор был сооружен еще заключёнными Самарлага в 1937-1939 годах. Дальнейшая прокладка магистрали в то время не планировалась, потому что во второй половине 30-х годов плотину ГЭС предполагалось возвести именно в створе Жигулёвских ворот. Теперь же проектировщикам пришлось готовить новую техническую документацию для новой линии, что было выполнено в рекордно короткие сроки.

В итоге благодаря усилиям заключённых сразу нескольких отдельных лагерных пунктов (ОЛП) железнодорожный мост через реку Сок и почти 90-километровой отрезок рельсового пути были полностью готовы к середине осени 1951 года, а 30 ноября официально открылось движение по левобережной железнодорожной линии «Куйбышев – Жигулёвское море». В этот день на Кунеевскую стройплощадку прибыл первый поезд из областного центра. А 31 января 1952 года для обслуживания линии и организации перевозки грузов для строящейся ГЭС было создано Красноглинское отделение Куйбышевской железной дороги.

Одновременно другие отряды заключённых сразу с двух сторон тянули к району гидростроительства высоковольтные линии электропередач, поскольку собственных мощных источников энергии в Ставрополе и Жигулёвске в то время еще не было. В сентябре 1951 года было закончено строительство линии электропередач «Куйбышев – поселок Комсомольск», благодаря чему на стройплощадки началась подача тока с Безымянской ТЭЦ и Куйбышевской ГРЭС. А 21 декабря вступила в строй действующих линия электропередач «Сызрань – Жигулёвск» протяженностью 96,7 километра, по которой Куйбышевгидрострой стал снабжаться еще и энергией от Сызранской ТЭЦ.

Необходимо отметить еще один участок работы, связанной со строительством ГЭС, где также широко использовался труд заключённых. Речь идет о выполнении постановления Совета Министров СССР от 21 ноября 1951 года «О мероприятиях по переселению населения и переносу на новые места предприятий и сооружений в связи со строительством Куйбышевской ГЭС». Согласно этому постановлению, из зоны водохранилища на новые места предстояло перенести в общей сложности 1514 дворов колхозников, рабочих и служащих (рис. 17).
Из них 928 дворов находились на территории Ставропольского района, в Шигонском – 526 дворов, и в Жигулёвском – 60 дворов. Забегая вперед, необходимо сказать, что в течение 1953 – 1955 годов были выполнены огромные работы по переносу на новую площадку города Ставрополя и подготовке к затоплению ложа Куйбышевского водохранилища.

Бывший председатель Ставропольского горисполкома А.Т. Паренский об этих временах вспоминает так:

«Самым трудным делом при переносе домов на новое место оказалось преодоление психологического барьера – нужно было убедить горожан в необходимости разборки домов, их перемещении и строительстве за сосновым бором. Многие не хотели верить, что им предстоит сниматься с обжитого места и начинать новую жизнь в открытом поле. На улицах города люди собирались группами, обсуждали, спорили, доказывали свою точку зрения на это волнующее событие. Никто не желал разбирать свой дом первым, соседи кивали друг на друга, придумывали разные причины, чтобы оттянуть время. Горсовету и горкому партии пришлось изменить тактику и проводить индивидуальные беседы с наиболее известными и авторитетными горожанами. Переговорили со многими, но первым согласился приступить к разборке дома известный в городе сапожник Василий Константинович Стариков… Одна из его дочерей, фронтовичка Раиса, в помощь отцу направила своего мужа, майора Григория Хорешко. Майор приехал в Ставрополь летом 1953 года и по-военному, не мешкая, приступил к делу: оформил ссуду, закупил необходимый материал на обновление сруба, договорился о выделении автотранспорта и вместе с тестем первым приступил к разборке дома. Это действо происходило, конечно же, на глазах изумленных соседей… Вскоре многие последовали примеру Стариковых».

И если частные жилые дома Ставрополя и надворные постройки переносились на новое место в основном самими владельцами подворий, то все строения, находящиеся на государственном балансе, многие административные здания, а также хозяйственные объекты разбирались, перевозились и заново собирались на новом месте в основном силами заключённых лаготделений Кунеевского ИТЛ. Кроме того, лагерники в те же годы построили и целые жилые кварталы на территории вновь образованных районов Ставрополя: Соцгорода, Портпоселка, Комсомольска, Шлюзового и близ станции Жигулёвское море (рис. 18).

В этот же период времени произошли административные изменения в ряде населенных пунктов, непосредственно прилегающих к району гидростроительства. В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 21 февраля 1952 года рабочий поселок Жигулёвск был преобразован в город областного подчинения. Чуть позже, 20 марта того же года, Куйбышевский облисполком утвердил проект планировки и застройки города Ставрополя и Портового поселка, а 2 апреля он утвердил проект планировки и застройки города Жигулёвска. В последующие годы территория города Ставрополя расширялась в основном за счет кварталов, выросших вокруг зоны ГЭС. Так, 26 ноября 1953 года в городскую черту были включены поселки Шлюзовой, Жигулёвское море, Четвертый и Пятый, а в апреле 1954 года в границы Ставрополя вошел и Портовый поселок.

Что же касается хода строительных работ на Куйбышевской ГЭС, то основные их этапы 1951-1953 годов хорошо известны. Краткая же хроника наиболее важных событий тех лет такова. В июле 1951 года в районе села Зеленовка на левом берегу Волги началось строительство нижних судоходных шлюзов гидроузла. Неподалеку от этого места 16 ноября того же года заключённые лаготделений №№ 3 и 4 приступили к возведению левобережного большого бетонного завода (рис. 19).
В марте 1952 года началось сооружение 8-километровой перемычки водосливной плотины гидроэлектростанции. Строительство верхних судоходных шлюзов Куйбышевской ГЭС было начато 16 июня того же года, а 19 декабря в Жигулёвске госкомиссия приняла в эксплуатацию здания больничного городка Куйбышевгидростроя. В эти же декабрьские дни началось бетонирование днища нижних шлюзов Куйбышевской ГЭС (рис. 20).
По программе культурного строительства 15 февраля 1953 года в поселке Солнечная Поляна близ Жигулёвска начал работу новый клуб нефтяников. В апреле того же года был сдан в эксплуатацию Жигулёвский камнещебеночный завод, а уже 30 июля в фундамент здания ГЭС легли первые кубометры бетона местного производства.

Именно в эти месяцы все жители нашей страны пережили множество социальных катаклизмов, так или иначе связанных со смертью И.В. Сталина. Одним из самых памятных потрясений стала, конечно же, широкая амнистия, которая была проведена в июне 1953 года по приказу министра внутренних дел СССР Л.П. Берии. Вопреки ожиданиям, эта амнистия коснулась главным образом не тех, кто попал в лагеря по контрреволюционной 58-й статье УК РСФСР, а «классических» уголовников. Среди освободившихся по «бериевской» амнистии были в основном воры, грабители и убийцы, в том числе и значительное число неисправимых рецидивистов. А до широкомасштабного освобождения и реабилитации прочих заключённых оставалось еще около трех лет.

Марксисты-подпольщики

Как известно, в середине «холодного лета 1953 года», после «бериевской» амнистии, в большинстве регионов страны резко обострилась криминальная ситуация и участились нападения на работников милиции с целью завладения их оружием. Отдельные уголовники объединялись в вооруженные банды, которые грабили склады, магазины, рестораны, убивали людей, пытавшихся от них защищаться. Правда, уже к концу года благодаря неимоверным усилиям правоохранительных органов этот всплеск преступности удалось погасить.

Конечно же, многие из амнистированных уголовников, так и не захотевшие честно трудиться после июньского освобождения и снова вступившие на преступный путь, к этому времени либо получили новые сроки и возвратились в лагеря, либо были ликвидированы при попытке вооруженного сопротивления. По времени же все эти потрясения совпали с арестом, осуждением и расстрелом бывшего министра внутренних дел СССР Л.П. Берия (рис. 21), который, как официально считается, путем широкой амнистии надеялся повсеместно дестабилизировать ситуацию, чтобы вскоре ввести чрезвычайное положение в стране и таким путем захватить единоличную государственную власть.

Бывший председатель Ставропольского горисполкома А.Т. Паренский в своих воспоминаниях сообщил некоторые интересные подробности, связанные с событиями того времени в Кунеевском ИТЛ. В частности, он рассказал, что в середине лета 1953 года из лагерей Куйбышевгидростроя по «бериевской» амнистии начали освобождать сотни заключённых, среди которых были и отъявленные рецидивисты. От таких субъектов начальство постаралось избавиться в первую очередь – мол, без них в лагерях станет спокойнее. При этом в первые дни после Указа на свободу выходили лишь исключительно амнистированные преступники-мужчины, а вот большинство женщин по-прежнему оставалось в местах лишения свободы. Дело в том, что почти все они в свое время были осуждены по 58-й статье, которой «бериевская» амнистия не коснулась, и потому освобождению из женских лагерей подлежали лишь немногочисленные здесь воровки и расхитительницы, или те из числа осужденных, которые имели малолетних детей или были беременными.

Однако уже вскоре в комиссию по освобождению сплошным потоком пошли документы и из женских лагерей. Из них следовало, что чуть ли не все женщины-заключённые Куйбышевгидростроя в конце июня неожиданно… забеременели. Члены комиссии некоторое время недоумевали, как это можно забеременеть в женском лагере, однако вскоре им стало все понятно. Согласно агентурным данным, решить эту «задачу» зечкам, решившимся на подобный путь освобождения из лагеря, в конце июня – начале июля в массовом порядке «помогали» чуть ли не все мужчины, имевшие отношение к женским лагерям. В их числе были и бесконвойные заключённые, и вольнонаемные рабочие, и технические специалисты, и даже сотрудники лагерной охраны. В итоге всеобщая «скоропалительная» беременность и последовавшая вслед за этим волна освобождения женщин-заключённых оказалась столь массовой, что в конце 1953 года все женские лагеря Куйбышевгидростроя пришлось полностью закрыть.

Массовое освобождение политзеков, осужденных по 58-й статье УК РСФСР, началось только после 1956 года, когда состоялся исторический ХХ съезда КПСС, и Первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев (рис. 22) выступил на нем с докладом о разоблачении культа личности И.В. Сталина. Конечно же, их понемногу освобождали из мест заключения и раньше, однако между 1953 и 1956 годами на объектах в зоне строительства ГЭС лагерники все еще составляли 30-50% от общего числа рабочих. А органы госбезопасности, как и раньше, проводили в среде заключённых активную оперативно-агентурную работу, результатом которой стало разоблачение в указанные годы ряда антисоветских подпольных организаций. Впоследствии на основе собранных КГБ материалов были возбуждены уголовные дела, и состоялось несколько судебных процессов.

Самым значительным из них оказалось уголовное дело так называемой «Группы революционных марксистов» (сокращенно «ГРМ»). С помощью своей лагерной агентуры КГБ разрабатывал участников этой группы в течение всего 1955 года и в первые месяцы 1956 года. Почти все они оказались молодыми людьми 25-28 летнего возраста, осужденными по 58-й статье – на лагерном жаргоне «контриками». Среди них были офицер Красной Армии Аркадий Суходольский, студенты киевских вузов Ростислав Доценко и Анатолий Мирошниченко, раскулаченные крестьяне с национальных советских окраин Дмитрий Слободян и Антанас Стасишкис, бывший боец белорусского партизанского отряда Дмитрий Писарев, и некоторые другие. Несмотря на различие в происхождении, профессии и причинах попадания в лагерь, всех их вскоре после смерти Сталина объединила одна и та же идея - о том, что в нашем государстве остро назрели скорейшие и коренные перемены.

Как записано в обвинительном заключении по этому делу, «подпольная антисоветская организация «ГРМ» и ее участники, будучи противниками политической системы в СССР, извращая марксизм и лицемерно прикрываясь его учением, с враждебных позиций рассматривали всю историю развития Советского государства, характер его общественного строя, политику КПСС и Советского правительства…» Далее отмечается, что молодые лагерники не просто тайком собирались все вместе, чтобы позлословить в адрес партии и правительства, но дошли до весьма серьезного этапа подпольной работы: они разработали программу и устав своей организации, тексты которых впоследствии были обнаружены при аресте группы.

В программе «ГРМ» содержались такие оценки государственного строя в СССР и деятельности Коммунистической партии, которые на многие десятилетия опередили свое время. В частности, эти молодые «революционные марксисты» уже в середине 50-х годов категорически отрицали социалистический характер Октябрьской революции, говорили о перерождении КПСС и превращении ее в орудие подавления воли народа, а государственный строй, существовавший в то время в СССР, называли не иначе, как «антинародный диктаторский режим» и «госкапитализм» (рис. 23).
В связи с этим главной задачей своей организации лагерные диссиденты считали очищение государства от тупиковых идеологических догм и перевод государственной экономики на с милитаристских на мирные рельсы. Сейчас мы знаем, что лишь в период перестройки конца 80-х годов в рядах правящей компартии появилась группа «Демократическая платформа в КПСС», в программе которой в числе других были и большинство из перечисленных выше пунктов.

Между прочим, лидеры «ГРМ» довольно много успели сделать и в своей практической работе. В частности, ими была разработана довольно эффективная система шифров, кличек и общей конспирации, что позволило подпольщикам даже в условиях исправительно-трудового лагеря больше года проработать без провалов. При вступлении в организацию человек должен был пройти серьезную проверку, и лишь потом он постепенно посвящался в отдельные тайны и секреты «ГРМ». А двоим членам группы, освободившимся из лагеря в середине 1955 года, было поручено налаживание связи с единомышленниками в Ленинграде, Киеве и Ставрополе. К сожалению, эти посланники свою задачу не выполнили, потому что люди, к которым они приехали в указанных городах, им не поверили и на сотрудничество не пошли. А 15 апреля 1956 года, во время нелегального собрания, проходившего в одной из бригадных будок на территории строительства водосливной плотины Куйбышевской ГЭС, опергруппа КГБ арестовала почти всех активистов «ГРМ».

По решению суда, состоявшемуся в августе 1956 года, лагерные диссиденты были признаны виновными в совершении контрреволюционных преступлений, предусмотренных ст. 58-10 и 58-11 УК РСФСР. В итоге каждому из них к его предыдущему сроку добавили от 2 до 8 лет лишения свободы. А один из лидеров группы, 34-летний раскулаченный крестьянин-середняк из Курской области Григорий Самохвалов, был признан психически невменяемым и отправлен на принудительное лечение. Здесь следует сразу же отметить, что почти никто из осужденных по этому делу свой срок до конца так и не отбыл, поскольку в конце 1959 года в связи с принятием нового Уголовного кодекса и отменой 58-й статьи практически все «контрики» вышли на свободу.

Клубы и больницы строили «контрики»

Со 2 апреля 1953 года вся система ГУЛАГа, в том числе и Кунеевский ИТЛ, был передан из Министерства внутренних дел СССР в Министерство юстиции СССР. Впрочем, в подчинении Минюста советские лагеря находились недолго, поскольку с 28 января 1954 года ГУЛАГ опять стал подчиняться МВД СССР. С 27 октября 1956 года ведомство было переименовано в Главное управление исправительно-трудовых лагерей и колоний (ГУИТЛК) МВД СССР, и с того времени Кунеевский ИТЛ подчинялся непосредственно этому ведомству. После 1 декабря и до момента своей ликвидации лагерь входил в структуру только что образованного Министерства внутренних дел РСФСР.

Численность Кунеевского ИТЛ довольно значительно колебалась в разные годы и месяцы и зависела от темпов гидростроительства. Так, на 1 января 1951 года в нем содержалось 15864 человека, на 1 января 1952 года – 24985 человек, на 1 января 1953 года – 45961 человека, а на 1 января 1954 года – 46507 человек. К этому времени во всем ИТЛ насчитывалось 15 лаготделений, объединенных в 24 лагпункта. При этом нужно учесть, что только в четвертом квартале 1953 года, то есть уже после «бериевской» амнистии, в места лишения свободы, привязанных к строительству гидроузла, прибыло дополнительно 12998 человек. В основном это оказались недавние лагерники, амнистированные в июне, но не выдержавшие испытание свободой.

По состоянию на 1 января 1954 года спецконтингент Кунеевского ИТЛ в основном состоял из лиц, судимых за тяжкие преступления. В их числе были осужденные на срок от 5 до 10 лет – 19308 человек, на срок от 10 до 15 лет – 11290 человек, от 15 до 20 лет – 2955 человек, свыше 20 лет – 838 человек.

Крупнейшим объектом на первом этапе этой грандиозной стройки считался котлован ГЭС (рис. 24),
куда в первой половине 1953 года круглосуточно, в три смены, выходило от 12 до 15 тысяч заключённых, а также до 2-3 тысяч вольнонаемных рабочих и технических специалистов. В это время труд заключённых, как и в середине 30-х годов, снова стал стимулироваться прогрессивной системой зачета рабочих дней. Это означало, что при выполнении нормы на 121% и выше один день ударной работы такому передовику засчитывался за три дня его заключения в лагере. В результате на строительстве росла производительность труда, а на большинстве участков выполнялся производственный план.

По свидетельству ветеранов Кунеевского ИТЛ, на работе в котловане лагерники по причине сокращения сроков демонстрировали редкое усердие. Более того – по некоторым сведениям, на котлован Куйбышевской ГЭС всеми правдами и неправдами стремились попасть заключённые из других лагерей СССР. И даже здешние воры в законе, считавшие, что работать на власть им «западло», из-за сокращения сроков не только не препятствовали ударной работе рядовых лагерников, но и сами порой не гнушались воспользоваться этой льготой (рис. 25).

Самой высокооплачиваемой работой на строительстве считалось замешивание бетона (рис. 26).
За это заключённые получали не только весьма солидные деньги, но и дополнительный лагерный паек. В 1954 году на замешивании бетона рекорды ставила бригада заключённых под руководством Золина, регулярно выдававшая за смену 200-250 процентов плана. О сверхударной работе этой бригады в то время не раз писала ГУЛАГовская многотиражка.

К концу 1954 года на котловане работало не более 6 тысяч заключённых и примерно столько же вольнонаемных строителей, в основном бывших лагерников, которые еще буквально за 2-3 месяца до этого сами жили в бараках за колючей проволокой. А еще одним важнейшим объектом Куйбышевгидростроя на первом этапе была водосливная плотина, на которой в течение 1954 года ежедневно работало от 9 до 11 тысяч лагерников и около 2,5 тысяч вольнонаемных рабочих и служащих.

Наибольшее число заключённых работало на подготовке опалубки, на армировании и укладке бетона (рис. 27),
и особенно – на его уплотнении с помощью ручных вибраторов. О масштабах и темпах работы строителей ГЭС, из которых еще в середине 1953 года примерно 75 процентов составляли заключённые, говорят следующие цифры. В течение 1950–1955 годов здесь было вынуто из котлованов и карьеров, а затем вывезено в другое место 190 миллионов кубометров грунта и горных пород.

Это вдвое превышает объем земли, перемещенной при строительстве Суэцкого канала. За то же время в тело плотины и прочих гидросооружений было уложено 7,4 миллиона кубометров бетона и железобетона, причем в самый разгар строительства здесь в течение суток иногда укладывалось до 20 тысяч кубометров материала, что в то время было мировым рекордом. В итоге к октябрю 1955 года на строительстве была намыта земляная плотина длиной 2,8 километра, шириной у основания 750 метров и высотой 52 метра. Здесь же выросла водосливная плотина длиной 981 метр и шириной у основания 300 метров. А построенное вскоре здание ГЭС имело длину по фронту 700 метров, ширину 100 метров, высоту 85 метров. Плюс к тому это здание уходит в землю на глубину 45 метров, а его фундамент имеет по 350 метров в длину и ширину.

После передачи стройки в ведение Минэнерго СССР и почти до самого окончания всех строительных работ на гидроузле, в Ставрополе и Жигулёвске Кунеевский ИТЛ исправно поставлял рабочую силу на все важнейшие объекты. По свидетельству ветеранов УИС, в 1956-1958 годах непосредственно на ГЭС работали лишь заключённые, имевшие сроки за «общеуголовные» преступления. «Контриков» тогда старались использовать лишь на второстепенных объектах – на возведении жилья, клубов, больниц, стадионов и так далее. В частности, они строили дворцы культуры гидростроителей в Жигулёвске и в Ставрополе. Первый из них был сдан в эксплуатацию 4 ноября 1953 года, а второй - 6 января 1958 года.

Краткая хроника дальнейшего хода гидростроительства выглядит следующим образом. Выше говорилось, что 16 ноября 1953 года на Куйбышевском гидроузле были уложены первые кубометры бетона в тело водосливной плотины, а уже в июле 1954 года строители завершили бетонирование всей фундаментной плиты здания ГЭС. После этого стройка вступила в очень ответственный период – создание сплошного тела плотины, полностью перегораживающего русло реки.

Началом этих работ считается 15 августа 1955 года, когда земснаряды приступили к перекрытию левой протоки Волги. Намывка земляной дамбы завершилась через два месяца, и уже 24 октября того же года волжскую воду пустили в котлован ГЭС (рис. 28).
Благодаря этому стало возможным перейти к одному из главных этапов строительства - перекрытию правобережного прорана Волги (рис. 29, 30).

Важнейшая операция началась 30 октября 1955 года, а завершилась 31 октября, всего через 19 часов 35 минут после сброса в воду первого бетонного куба, хотя по существовавшим тогда нормативам на перекрытие такой широкой реки, как Волга, отводилось не менее 48 часов.

Еще две недели строителям потребовалось на окончательную «доводку» плотины, на устранение различных мелких протечек, и с 16 ноября 1955 года началось заполнение заранее подготовленного ложа Куйбышевского водохранилища. Хотя вода прибывала достаточно быстро, все же площадь нового искусственного моря оказалась столь громадной, что котлован водосливной плотины был затоплен только в апреле 1957 года, и лишь 10 июня 1957 года уровень Куйбышевского водохранилища наконец-то достиг проектной отметки. К этому моменту в его ложе уже было накоплено около 58 миллиардов кубометров воды, а площадь водохранилища достигла 5900 квадратных километров. Его длина составила 510 километров, а наибольшая ширина – 27 километров. В то время оно было крупнейшим в мире искусственным водным объектом.

К моменту окончательного заполнения водохранилища уже были полностью готовы судоходные шлюзы для пропуска судов через плотину. Как уже говорилось, бетонирование нижних шлюзов началось в декабре 1952 года, а верхних – в апреле 1954 года (рис. 31).
В ноябре-декабре того же года строители производили монтаж рабочих ворот на нижних шлюзах, что позволило 30 июля 1955 года пропустить через них первый пароход. На другой день состоялось официальное открытие временной судоходной трассы через плотину ГЭС. Полностью же эта «водная лестница» была готова к 5 мая 1956 года, когда через верхние шлюзы прошел первый пароход (рис. 32).

Одновременно со строительством плотины в уже построенном здании ГЭС шли монтаж и наладка энергетических гидроагрегатов, призванных превращать энергию падения волжской воды в удобную для использования электрическую энергию. Первые части турбин на Куйбышевский гидроузел были доставлены в январе 1954 года, а в мае 1955 года началась установка первых деталей первого гидроагрегата (рис. 33). Монтаж шел с опережением проектных сроков, и 3 ноября 1955 года в кратер первого блока опустилось рабочее колесо турбины (рис. 34). Уже 29 декабря того же года первый агрегат Куйбышевской ГЭС был введен в эксплуатацию.

Пятый гидроагрегат Куйбышевской ГЭС заработал 8 сентября 1956 года, двенадцатый - 28 декабря того же года, а последний, двадцатый по счету - 14 октября 1957 года (рис. 35).
Считается, что в этот день завершился основной этап сооружения Куйбышевской ГЭС. С указанного момента строители были заняты лишь исключительно устранением многочисленных недоделок на гидроэлектростанции, а также возведением административных, коммунальных, социальных и прочих объектов, входящих в инфраструктуру как самого гидроузла, так и городов Ставрополя и Жигулёвска.

Опорочил полуторку – получи 10 лет

Из воспоминаний полковника в отставке Владимира Арсентьевича Токмакова (рис. 36), который во времена строительства Куйбышевской ГЭС был замполитом лагерного отделения № 16 (ныне исправительная колония № 16 в Тольятти) (рис. 37),
а после отставки долгое время был заведующим музеем Самарского ГУФСИН:

В течение первых лет работы лаготделения № 16 среди заключённых было немало таких, кого осудили за хищение социалистической собственности в крупных размерах. Юридическим основанием для этого был Указ Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 года, который установил максимальный срок наказания за хищение госимущества до 25 лет лишения свободы, в то время как даже за убийство по Уголовному кодексу РСФСР в то время нельзя было получить больше 10 лет. Под Указ попадали самые разные хозяйственники – и недавние выпускники вузов, и опытные руководители. Например, в нашей колонии некоторое время в нашей колонии отбывали сроки за соучастие в хищении социалистической собственности сразу три Героя Советского Союза: Давыдович, Кононенко и Гаджиев. Я, конечно же, постарался выяснить, за что же так сурово были наказаны эти заслуженные люди.

Оказалось, что Гаджиев был осужден народным судом города Баку за изнасилование туристки из Чехословакии. Что же касается Давыдовича и Кононенко, то они после увольнения в запас работали заведующими какими-то складами: один - в Белоруссии, второй - на Украине. Разумеется, бывшие боевые офицеры, будучи не слишком сведущими в «теневых» тонкостях экономических отношений, во всем доверяли директорам своих предприятий и отпускали материальные ценности с вверенных им складов по запискам руководителей, а иногда – и вовсе по одним лишь их устным указаниям. Когда хищения вскрылись, то жуликоватых директоров и главных бухгалтеров осудили на «всю катушку» (то есть до 25 лет лишения свободы), а вот заведующие складами получили «всего лишь» по 10 лет.

Кстати, ни один из трех содержавшихся у нас Героев Советского Союза не был лишен своего почетного звания. Более того, когда я уже работал в УИТК УВД Куйбышевской области в должности заместителя начальника политотдела, то увидел соответствующее отношение к осужденному Кононенко и со стороны партийных органов. Тогда я был командирован в Нефтегорск для организации работы здешней спецкомендатуры, которая должна была принять лиц, условно освобожденных из колоний и по решению суда направленных для «трудовоспитания» на предприятия нефтяной и химической промышленности.

Так вот, во время встречи спецконтингента с руководителями предприятий и представителями городских властей условно освобожденный Кононенко, на груди которого висела Золотая Звезда Героя Советского Союза, сидел рядом со своей женой, которая накануне как раз и привезла ему эту награду. А секретарь Нефтегорского райкома КПСС, удивленный таким зрелищем, во время мероприятия спросил меня, что это за человек со звездой Героя сидит в зале. В ответ я ему рассказал историю Кононенко. Резюме партийного руководителя было таким: ну вот, наконец-то теперь и у нас есть свой Герой Советского Союза, единственный на весь район, и райком партии просто обязан найти ему соответствующее применение. В дальнейшем по решению райкома Кононенко в основном занимался тем, что встречался со школьниками и трудящимися района и рассказывал о войне. По словам секретаря райкома, в этом качестве он принес стране гораздо больше пользы, чем во время работы на производстве.

Кроме Героев Советского Союза, в лаготделении № 16 в разное время содержались и другие люди, которые на свободе занимали достаточно высокое общественное положение. Такие заключённые обычно выдвигались администрацией на хорошие должности – например, их назначали культоргами бригад или членами совета актива нашей колонии. В их числе были, например, бывший руководитель Ленэнерго О.В. Гучинский, секретарь обкома с Украины, двое секретарей райкомов, председатель райисполкома, два «сухопутных» полковника и один «морской» (капитан первого ранга), несколько директоров школ, не говоря уже о множестве молодых офицеров и студентов. Включали в совет и двух генералов, но один из них после пересмотра его дела уже через месяц освободился, а второй, генерал железнодорожных войск из Белоруссии, был настолько подавлен самим фактом своего осуждения, что боялся всех и всего, и мы были вынуждены отказаться от его участия.

Еще один эпизод из воспоминаний полковника В.А. Токмакова:

В моей памяти прочно отложилась суть некоторых, наиболее абсурдных обвинений, по которым люди отбывали срок в нашей колонии. Вот один пример. В конце 40-х годов в советской оккупационной зоне Германии один из простых солдат, работавший шофером в автотранспортной части, после доставки продовольствия на склад возвращался порожняком в свой гараж. По пути у его машины заглох мотор. Шофер пытался завести его рукояткой, крутил долго, до появления на руках мозолей, но мотор молчал по-прежнему. А тут мимо него на «студебеккере» как раз проезжали солдаты из соседнего полка. Увидели, что мучается свой, родимый славянин, и остановились, чтобы помочь. К «студеру» подцепили тросом застрявшую машину, дернули - и забарахливший двигатель наконец-то завелся. А шофер злосчастной полуторки, сняв с крюка трос, от души ударил сапогом по переднему колесу и трехэтажно обложил ненадежную технику: вот, мол, твою мать, у «студера» мотор легко заводится от стартера, а с нашей полуторкой все руки надорвешь, пока заведешь…

Все бы ничего, но солдат в тот момент, оказывается, забыл, что управляемая им советская машина была выпущена на заводе имени И.В. Сталина и называлась «ЗИС-5». Однако об этом не забыл кто-то из офицеров, ехавших на «студебеккере», и потому уже на другой день на столе у особиста лежал его рапорт о «неподобающем поведении рядового Н.». Конечно же, солдата, не уважавшего автомобиль, выпущенный на заводе имени Сталина, нашли очень быстро, и вскоре военный трибунал вынес в отношении его приговор по ст. 58-10 УК РСФСР с формулировкой: «Восхвалял зарубежную технику, принижал достижения советской науки и техники». Наказание за это «восхваление» - 10 лет лагерей.

Еще мне запомнилось дело одного профессора, доктора технических наук, заведующего кафедрой одного из вузов Украины. Вся его вина в совершении контрреволюционного преступления состояла в том, что во время предварительного обсуждения чьей-то диссертации на соискание ученой степени кандидата технических наук один из членов комиссии сделал следующее замечание: а почему диссертант в своей работе не учёл одно из последних выступлений И.В. Сталина? Заведующий кафедрой на его реплику отреагировал так: «Причем здесь товарищ Сталин? В диссертации идет речь о сугубо технической проблеме, а Иосиф Виссарионович в этом вопросе не компетентен».

Слова профессора были поддержаны и другими преподавателями, участвовавшими в обсуждении. Как мы потом выяснили, в протоколе заседания был записан только вопрос об И.В. Сталине, но ответ на него секретарь по понятным соображениям сюда не внесла. Однако и помимо секретаря в вузе нашлись преподаватели, которые сразу же после заседания диссертационного совета направили свои докладные «куда следует». В итоге заведующему кафедрой и еще нескольким доцентам суд уже вскоре предоставил возможность в течение 10 лет размышлять на лагерных нарах о том, компетентен ли товарищ Сталин в технических вопросах…

В течение первых лет строительства ГЭС в лагере дважды возникали разговоры, что нас якобы собирается посетить сам Л.П. Берия, но этого так и не случилось. Однако с его именем оказался связан один из любопытных эпизодов в жизни лагеря. Примерно в 1952 году в лаготделении № 6 (начальник - подполковник Кульков) появился заключённый, которого звали Спиридон Берия. Тут же появился слух, что он - дальний родственник всемогущего министра внутренних дел, а в лагерь попал потому, что у него есть какое-то специальное секретное задание.

Сам Спиридон и не опровергал, и не подтверждал эти слухи, умело уклоняясь от разговора. А когда наши оперативники установили, что работники госбезопасности имеют легендированные контакты со Спиридоном, то они, естественно, во взаимоотношениях с ним начали осторожничать и страховаться, и исподволь старались предстать перед ним в «хорошем» виде. А вот когда в 1953 году стало известно об аресте Лаврентия Берия, то у оперативников к Спиридону сразу возникла масса «нехороших» вопросов. Вот тут-то он и начал клясться всем святым и всеми богами, что он не только не родственник «того самого» Берии, но и вообще Лаврентия Павловича ни разу не видел живьем.

О ворах в законе и «сучьей войне»

В период с 30-х и до середины 50-х годов ХХ столетия, - продолжил свои воспоминания полковник В.А. Токмаков (рис. 38),
- сама преступная среда разделила все лагеря на «воровские», «сучьи» и «мужицкие». Это деление зависело от того, какая лагерная масть имела наибольшее влияние в той или иной зоне. Что же касается нашего лаготделения № 16, то в нем порой единовременно содержалось от шести до девяти воров в законе. И если сюда привозили этапом какого-нибудь авторитета из числа отошедших от воровского закона (на блатном языке - «суку», или «польского вора»), или какого-либо другого представителя «неправильной» масти, то они сразу же отказывались входить в нашу зону, потому что пребывание здесь для них было равносильно мучительной смерти. Такие этапники делали все возможное, лишь бы его к нам не помещали: по прибытии они начинали кричать, резать себе вены на руках или даже их перегрызать. Конечно же, администрация учреждений лишения свободы до определенного времени вынуждена была считаться с этим делением зон по воровским мастям.

В конце концов руководство лагеря решило, что эти бандитские порядки нужно коренным образом менять. Уже на пятый день своей работы в лаготделении № 16 я получил от оперативников всю необходимую мне информацию о содержащихся у нас ворах в законе, их фотографии, а также все материалы на их «пристяжных», или же «добрых хлопцах», то есть других соискателях воровской короны. А спустя еще примерно полтора месяца в колонию поступило письмо от матери одного из воров в законе. Пожилая женщина сетовала, что ее сын сидит уже много лет, но ей при этом никогда не пишет. Еще она горевала, что сын у нее один, хотя и непутевый, но она не знает, сколько еще лет ему предстоит сидеть, и выражала надежду, что он освободится до ее смерти.

Прочитав письмо, я передал через нарядчика, чтобы этого заключённого пригласили ко мне. Через некоторое время ко мне в кабинет зашли двое воров в законе. Я сказал, что приглашал только одного из них, причем по сугубо семейному вопросу. Пришедшие ответили, что у воров нет секретов друг от друга, и если они приходят к начальству вдвоем, то тем самым соблюдают сложившиеся издавна традиции. Тогда я показал им письмо матери с пятнами от слез, и сразу же заметил, что у сына заметно дрогнуло лицо. Тут я подумал: вот теперь он напишет письмо домой и передаст его мне для отправки. Однако я ошибся: от сына этой женщины я услышал, что его семейные отношения - это его личное дело, и потому никаких писем для матери он мне приносить не будет. На том мы и расстались.

Внешне воры в законе вели себя в зоне таким образом, что для их наказания не было никаких формальных оснований. Все они вставали утром во время подъема, затем шли в столовую, хотя бывало и так, что им приносили лучшие порции еды прямо в жилое помещение. А когда в колонии открылась коммерческая столовая, то каждый день на ужин, а по воскресеньям - и на обед они здесь заказывали себе самую лучшую пищу. На производственных объектах никто из воров не работал, хотя рапортов по поводу их отказа в администрацию никогда не поступало. Кроме того, по решению воровской сходки каждая бригада должна была сдавать определенную сумму наличных денег на общак (на общаковую кассу).

Если же кого-нибудь из воров в законе все-таки удавалось уличить в нарушении режима, то объяснительных по этому поводу никто и никогда не писал. При этом сами воры обычно выставляли себя эдакими поборниками справедливости. Если они считали, что нарушение было допущено в действительности, и их наказывают за дело, то такой вор шел спокойно в ШИЗО, а в камере сидел без шума. Однако здесь его обязательно «грели», то есть любым способом передавали ему курево и продукты питания, а иногда - спиртное и наркотики. А вот если администрация, по воровским понятиям, начинала беспредельничать, то есть водворяла вора в ШИЗО без достаточных к тому оснований, то в этом случае авторитеты начинали нам пакостить: отказывались от приема пищи, а то и провоцировали на зоне групповой отказ заключённых от работы. Еще более серьезной местью со стороны воров был намеренный брак при бетонировании какого-либо сооружения, или же избиение активистов.

А позже при непосредственном участии воров в законе у нас произошел совсем уж возмутительный случай, заставивший меня занять более жесткую позицию в отношении криминальных лидеров. В один из зимних воскресных дней в лагерь для выступления приехали артисты Волжского народного хора. Из клуба столовой вынесли все столы, а из общежитий каждый из заключённых принес для себя табуретку. Сотни зрителей стояли в проходах и в дверях зала.

Когда для концерта все было готово, я пошел за начальником лаготделения Ф.В. Убиенных. Вместе с ним и старшим оперуполномоченным Николаем Зеленским мы подошли к задним дверям зала, но дальше не могли пройти из-за сплошной стены стоящих здесь заключённых. Мы попробовали пробиться сквозь них, но нас они как бы не замечали. Тогда Фёдор Васильевич Убиенных плюнул и хотел было уйти. Однако в зал сквозь толпу вдруг направился недавно коронованный вор по кличке Абасенок.

Мы знали, что он - приемный сын Аббаса, старого центрового вора Поволжья. Толпа перед ним сразу же расступалась, он шел совершенно свободно, словно нож через масло. При виде такого зрелища мой начальник заметно изменился в лице, но все же пошел через образовавшийся проход следом за авторитетом. Я пристроился позади Фёдора Васильевича, а за мной пошел и «старший кум» (то есть старший оперуполномоченный лагеря). И вот такой процессией, следуя «в хвосте» вора в законе, мы и дошли до передних рядов, где заключённые сразу же предоставили Абасенку сидячее место. Только после этого наконец-то подсуетился и лагерный актив. Представителям администрации тоже принесли табуретки, и мы втроем расположились в первом ряду.

Помню, что каждый номер программы сопровождался бурными аплодисментами, а некоторые из них исполнялись на «бис». После выступления многие артисты получили в подарок интересные поделки заключённых. Но гораздо более запоминающийся «концерт» для нас состоялся в кабинете начальника лаготделения уже после проводов хора, когда Ф.В. Убиенных в качестве компенсации за свое унижение выдал нам мощнейший залп «изящной словесности лагерно-фольклорного типа». Я сразу же понял, что и в нашем лаготделении наступает день «икс», когда подпольная власть блатного мира будет похоронена. Впоследствии этот период в истории учреждений УИС был назван «сучьей войной».

Где-то в середине 50-х годов появилось обращение одного из «крестных отцов» отечественного воровского мира Кожевникова с призывом: нам всем нужно отказаться от воровских традиций. Через некоторое время после этого к нам поступили указания «сверху» о необходимости перевода на тюремный режим наиболее оголтелых представителей криминального мира, дезорганизующих работу ИТУ и терроризующих честно работающих заключённых.

Указание было выполнено в течение недели: воров в законе, находящихся в нашем лаготделении, надежно изолировали от остального контингента. С каждым из них началась интенсивная работа в ШИЗО, причем не обошлось и без «трюмления». А вскоре появились и заявления от ряда авторитетов об отказе от воровских традиций. Одновременно удар был нанесен и по наиболее дерзким заключённым из числа приближенных к ворам в законе, по тем, кто и в зоне жил по понятиям и традициям воровского мира. Тогда же во всех бригадах с заключёнными стали проводиться собрания. Выступали представители актива, а вслед за ними - и другие заключённые, которые в большинстве своем осуждали преступные группировки.

Большой вклад в дело разгрома воровских традиций в нашем лаготделении внесли старший оперуполномоченный Николай Зеленский, а также оперативники Фёдор Баруллин и Михаил Пичков. Их осведомленность, оперативное реагирование на изменение обстановки позволило сравнительно безболезненно перевести лагерь из разряда «воровской зоны» в «мужицкую». Успехи, достигнутые нашими сотрудниками в борьбе с воровскими группировками, со стороны руководства были «вознаграждены» тем, что нас заставили при лаготделении № 16 открыть отдельный лагпункт для заключённых, отошедших от воровских традиций (на воровском языке они назывались «суки»).

В течение трех последующих месяцев в этот «сучий» лагпункт собрали 153 человека из всех лаготделений Кунеевского ИТЛ. Начальником пункта был назначен инструктор по политико-воспитательной работе капитан Мышкин. Его подопечные работали на отдельном объекте и были полностью отделены от основной зоны. Питание им привозили из основной кухни под очень большим контролем, поскольку были попытки подбросить им в пищу какую-нибудь дрянь.

Эта маленькая зона изгоев преступного мира представляла собой самые мутные социально-криминальные отходы общества. Среди здешних сидельцев насчитывались представители 13 разных мастей: «один на льдине», «красная шапочка», «махновцы», «упоровцы», «пивоваровцы», «зеленые», «беспредельщики», и другие. Но больше всего здесь было «сук», или «польских воров». Конечно же, я по долгу службы пытался выяснить, чем отличается одна воровская масть от другой. Однако разобраться до конца так и не смог: ответы заключённых были очень запутанными, и оставалось лишь удивляться тому, как же много мусора оказывалось в сознании этих людей.

Сравнивать их можно даже не с психически больными, а с узколобыми фанатиками, словно бы зациклившимися на какой-то мелкой идее, которая полностью овладевала всех их поведением. Еще я пытался сравнить деление этого мира на масти с обособлением религиозных фанатиков внутри сект, в том числе и внутри изуверских. При сравнении представителей той и другой среды сходства было очень много.

А вот работать с «законниками» оказалось гораздо легче. Зная традиции преступного мира, можно было прогнозировать действия его лидеров, их поступки, а затем своевременно им противодействовать. Вспоминаю случай, когда в период активного наступления на носителей воровских идей, после окончания работы на объектах, в один из вечеров, я пригласил к себе на беседу «законника» Юрия Лопина (воровская кличка «Хрипатый» или «Жора Хрипатый»). До этой беседы он вместе со мной сочинил обращение к преступному миру, в котором вел разговор о бесперспективности воровской идеи, и на своем примере показывал, сколько лишений и мучений он перенес за 34 года своего безвылазного нахождения за колючей проволокой.

Беседа наша длилась с 7 часов вечера до 7 часов утра. Это была своего рода исповедь человека, который вообще уже не представлял, что такое жизнь на свободе. Но в тюремных делах, он был, конечно же, если уж не академиком, то никак не ниже профессора. Хрипатый помнил сотни кличек воров, многих знал в лицо, кем-то восхищался, кого-то проклинал и ругал, рассказывал о процедуре коронования, об изобличении «сухарей» - воров-самозванцев, о лагерных бунтах. В своей исповеди он переживал романтику воровской жизни, всевластие воров на «северных зонах» и страшные убийства «польских воров». Вся его сознательная жизнь, начиная с НЭПа и первых советских пятилеток, с зарождения ГУЛАГа, и заканчивая послевоенным периодом восстановления народного хозяйства, воспринималась им лишь из-за тюремной решетки и из-за колючей проволоки.

Спутниками всей его сознательной жизни были лагерный бандитизм, убийства в зонах, воровские разборки, этапы, и все это весьма существенно сказалось на его здоровье. Пока я не изучил личное дело Хрипатого, я не мог поверить, что ему в тот момент было всего 52 года. По его изможденному виду ему вполне можно было дать 80 лет и даже больше. Ни семьи, ни жилья, ни специальности, по которой он мог бы работать, в его жизни никогда не было. А мое предложение об оказании ему помощи, об устройстве его по освобождении в дом инвалидов и престарелых, Хрипатый с негодованием отверг, сказав, что многие воры, живущие сейчас на свободе, обязаны ему жизнью, и потому он будет их искать и требовать соответствующего к себе отношения.

В какой лагерь посадить лектора?

Из воспоминаний полковника в отставке В.А. Токмакова:

В 1955 году за неделю до святого праздника Пасхи, когда в нашем лаготделении состоялась лекция на антирелигиозную тему. Выступающего к нам направили по путевке Куйбышевского областного отделения общества по распространению политических и научных знаний. Примерно минут через 25 после начала прибежал библиотекарь Альтбух, который растерянно и сбивчиво стал говорить, что, мол, заключённые приезжего лектора откровенно «топят». Пришлось поспешить ему на выручку. Когда я вошел в помещение читального зала, то услышал, как один из заключённых, судимый по статье 58-10 (антисоветская пропаганда и агитация), задавал лектору вот такой каверзный вопрос: «У Ленина в томе таком-то, на странице такой-то, сказано то и то, а у Сталина в томе номер такой-то, на странице такой-то, по тому же поводу говорится совсем другое. Так кто же из них прав?»

Непосредственно выступление к тому моменту уже завершилось, а заключённые обступили трибуну и откровенно подсмеивались над незадачливым лектором. А тот, обливаясь потом, пытался что-то ответить въедливому слушателю, но не смог, и вскоре запутался окончательно. А заключённый, задавший этот принципиальный вопрос, но так и не получивший на него вразумительного ответа, тем временем заявил: «В свое время, еще на воле, я говорил по поводу этих цитат Ленина и Сталина точно так же, как и вы сейчас, при объяснении. Так мне за мои слова дали 10 лет. Но вы сейчас почему-то на свободе, а я в лагере. Это разве справедливо?»

Лектор от такого сравнения немедленно же впал в прострацию, и тут я понял, что человека надо спасать. Очень громко (а мой голос все в лагере хорошо знали) я произнес: «Что тут за спор? Кому и что неясно?» Заключённые, увидев начальника политотдела, тут же стали передо мной извиняться – мол, мы только хотели уточнить некоторые мелочи в выступлении лектора. Уже через минуту зал опустел, словно по команде «пожар». Капитан Ничушкин повел незадачливого докладчика ко мне в кабинет, а я задержался на несколько минут. Когда я снова зашел к себе, то увидел, что лектор держит стакан с водой двумя руками, но пить не может, потому что у него дрожат руки, а стакан мелко стучит о зубы. Пришлось пригласить дежурного фельдшера М.Н. Яковлеву, которая принесла успокоительные средства. Когда лектор немного пришел в себя, то он лишь смог меня спросить: «Если меня посадят, в каком лагере я буду сидеть?»

Пришлось успокоить беднягу, что о происшествии никто и ничего не узнает. Капитан Ничушкин отметил ему командировку и написал отзыв о высоком идейно-политическом уровне его выступления. После этого наш визитер попросил довезти его до автостанции, отказавшись от проведения еще одного подобного мероприятия в соседнем лаготделении.

А однажды к нам в лаготделение приезжала комиссия из Москвы, - продолжил свои воспоминания В.А. Токмаков, - о которой нас предупредили за несколько дней. На работы по оформлению наглядной агитации были немедленно мобилизованы все художники колонии. Всего их оказалось семь человек, и плюс к тому мы им дали еще столько же помощников. За две ночи и один день художники выдали на-гора 125 текстов на красном материале, которые к моменту приезда комиссии уже были развешаны по всей территории ИТК-16.

Нашему куйбышевскому начальству, а тем более гостям, наглядная агитация очень понравилась. Проверяющие все время хвалили начальника колонии подполковника В.И. Ботова. После этого мы с членами комиссии большой группой пошли по территории зоны. Я шел впереди, а за мной, чуть в отдалении, начальник колонии вел гостей, показывая им тот или иной объект. И тут, к своему ужасу, на одном из висящих впереди щитов я вдруг увидел текст: «Человек велик горбом». Впоследствии выяснилось, что вместо слова «горбом» на плакате нужно было написать «трудом», но художник все перепутал - видимо, в спешке.

При виде такого зрелища, признаюсь, меня чуть кондрашка не хватила. Однако я сумел в долю секунды сориентироваться и быстро «отвел глаза» проверяющим – перевел их внимание на другой плакат, висящий в противоположной стороне от «неправильного» текста. Вот так мы и прошли без какого-либо «прокола» мимо этого образца агитационного брака. Разумеется, когда делегация тем же путем возвращалась обратно, злосчастного стенда на прежнем месте уже не было и в помине. Однако меня еще довольно долго била нервная дрожь – до тех пор, пока в столовой в честь гостей не состоялся небольшой банкет. Лишь тогда я наконец-то пришел в нормальное душевное состояние (рис. 39).

«…И другие официальные лица…»

В течение 1956-1958 годов, на завершающем этапе гидростроительства, в район Куйбышевской ГЭС один за другим стали наведываться высокопоставленные работники ЦК КПСС и Совета Министров СССР. Первым из них был В.М. Молотов (рис. 40),
который осенью 1956 года прибыл в Ставрополь в ранге министра иностранных дел СССР. Ветеранам гидростроительства его визит в первую очередь запомнился тем, что министр прилетел на Куйбышевский гидроузел по пути из Америки, после заседания Генеральной ассамблеи ООН. В клубе гидростроителей Молотов выступил перед партийно-хозяйственным активом Куйбышевской области, и в первую очередь рассказал о международном положении, в которой в то время находилась наша страна.

Затем министр в сопровождении руководителя строительства И.В. Комзина министр иностранных дел спустился в котлован водосливной плотины, который в то время готовили к затоплению. Узнав о приезде на ГЭС самого Молотова, который при Сталине считался вторым лицом в государстве, у котлована собрались тысячи рабочих и служащих, а также множество заключённых, которые встретили приехавших аплодисментами и общей овацией. При этом очевидцы события сообщают, что телохранителей при министре практически не было: лишь позади него следовали два человека в штатском. Роль главного охранника Молотова взял на себя сам Комзин (рис. 41),
который, по воспоминаниям ветеранов Куйбышевгидростроя, раздвигал толпу своими огромными, поистине богатырскими руками и все время повторял: «Дайте старичку пройти!»

В общей сложности Молотов пробыл среди рабочих не менее получаса. Он вел себя очень просто: беседовал со всеми желающими, в том числе и с заключёнными, отвечал на их вопросы о возможной амнистии, в доступной форме рассказывал о международной обстановке и остро клеймил «империалистов - поджигателей войны». Самое интересное, что никто из окружающих даже и не пытался задавать ему «неудобные» вопросы – например, о секретном докладе Хрущева на ХХ съезде, о культе личности Сталина, о причинах массовых репрессий, и так далее. Вскоре Молотов поблагодарил рабочих за общение с ним, в сопровождении Комзина прошел сквозь толпу к своей машине и уехал в Куйбышев (рис. 42).

Затем на великой стройке побывал секретарь ЦК КПСС А.А. Андреев (рис. 43),
отвечавший в партии за сферу сельского хозяйства. В середине лета 1957 года он с супругой во время отдыха плавал на теплоходе вниз по Волге до Астрахани, и по пути на несколько часов заглянул на Куйбышевскую ГЭС. Однако с гидростроителями Андреев не общался – он поехал в один из пригородных колхозов и там беседовал с крестьянами.

Через месяц после Андреева гостем гидростроителей был молодой председатель Совета Министров РСФСР Д.С. Полянский. Он тоже не снизошел до разговора с рабочими, а лишь вместе с секретарями Ставропольского горкома КПСС полюбовался панорамой стройки с верхней смотровой площадки здания ГЭС (рис. 44).
Ветеранам запомнился также приезд в Ставрополь заместителя председателя Совета Министров СССР М.Г. Первухина, который, подобно Молотову, тоже спускался в котлован и напрямую беседовал с рабочими и заключёнными (рис. 45, 46).

А в середине октября 1957 года на строительство ГЭС приехал секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев (рис. 47, 48),

который выяснял возможность официальной сдачи ГЭС в эксплуатацию к 40-летию Великого Октября. Однако у эксплуатационников было много претензий к строителям по поводу недоделок, а также благоустройству гидроузла и жилых кварталов. В результате было решено перенести открытие ГЭС на август 1958 года.

Кстати, с приездом на ГЭС Л.И. Брежнева связан один весьма любопытный эпизод. По воспоминаниям А.Т. Паренского, который в 1957 году был председателем Ставропольского горисполкома, к визиту секретаря ЦК КПСС на гидроузел областные руководители готовились очень серьезно. В частности, первый секретарь Куйбышевского обкома КПСС М.Т. Ефремов (рис. 49) лично дал Паренскому задание: к моменту приезда Брежнева в Ставрополь приготовить большую белугу, так как о Леониде Ильиче ходила слава как о большом гурмане. В свою очередь председатель горисполкома дал соответствующее поручение начальнику отдела рабочего снабжения (ОРСа) Куйбышевгидростроя. Однако напрасно торговый руководитель несколько дней подряд ездил по местным рыболовецким бригадам. Рыбаки его уверяли, что после подъема уровня водохранилища все белужьи ямы оказались на такой глубине, что достать из них царь-рыбу стало невозможно.

И тогда начальник ОРСа пошел на крайние меры: через своих людей он собрал бригаду местных браконьеров и при содействии лагерного начальства укрепил ее несколькими заключёнными, смыслящими в рыбной ловле. Через пару дней добытчикам улыбнулась удача: из глубокого волжского омута неподалеку от села Моркваши они вытащили 200-килограммовую белугу, которую вскоре торжественно продемонстрировали Паренскому.

Царь-рыбу поместили в холодильник ОРСа и стали ждать приезда высокого гостя. Однако из-за того, что Брежневу не удалось договориться с руководством Куйбышевгидростроя об открытии ГЭС к 40-летию Великого Октября, его визит в Ставрополь получился скомканным. Белужьей ухи будущему генсеку довелось отведать только один раз, и на ее приготовление ушло всего пять килограммов рыбы. А когда Брежнев закончил свои дела и уехал на аэродром, Паренский вызвал начальника ОРСа и спросил, куда он девал остальную часть белужьей туши. Торговый начальник развел руками и сказал, что остатки царь-рыбы протухли, и их пришлось выбросить.

Лишь через много лет, когда Паренский уже ушел с советской и партийной работы, ушлый торговец признался ему, что в октябре 1957 года он откровенно сжульничал. На самом деле деликатес не испортился: пользуясь суматохой вокруг визита Брежнева, начальник ОРСа разрубил рыбу на куски и положил в бочки, которые закопал в снегу на базе отдыха гидростроителей. В результате в течение всей зимы он со своими друзьями регулярно лакомился на этой базе белужьей ухой, которая очень хорошо шла под водочку…

Хрущев на открытии ГЭС

Но, конечно же, самым высокопоставленным гостем на Куйбышевской ГЭС был Первый секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущев, который 9 августа 1958 года на специальном поезде прибыл в Жигулёвск на церемонию торжественного открытия крупнейшей в мире гидроэлектростанции (рис. 50).

Руководителя партии и правительства сопровождали секретари ЦК КПСС Л.И. Брежнев, М.А. Суслов, Б.А. Аристов, Д.С. Полянский, министр электростанций СССР А.С. Павленко и множество других лиц пониже рангом. Конечно же, в областном центре к правительственной делегации присоединились первый секретарь Куйбышевского обкома КПСС М.Т. Ефремов и председатель Куйбышевского облисполкома А.С. Мурысев.

Ветераны вспоминают, что в августе 1958 года Куйбышевская область внезапно стала одной из точек на карте мира, откуда стремились передать срочные сообщения все ведущие информационные агентства планеты и журналисты газет и радио многих стран Европы, Америки и Азии. Конечно же, такое повышенное внимание к нашему краю было связано именно с визитом сюда Н.С. Хрущева.

Торжественный митинг по поводу окончания строительства ГЭС был назначен на 15 часов, а с утра Хрущев и сопровождающие его лица осматривали сооружения гидроэлектростанции (рис. 51).
Сначала руководитель государства наблюдал за шлюзованием судов, а потом специально для него на водосливной плотине 250-тонным краном подняли несколько затворов, чтобы Никита Сергеевич смог увидеть сброс воды с 25-метровой высоты. После этого все прошли в машинный зал здания ГЭС, где пояснения лидеру партии давали директор гидроэлектростанции А.К. Рябошапко и главный инженер М.А. Саркисов. Здесь Хрущева попросили перерезать алую ленточку (рис. 52),
что знаменовало собой запуск последнего агрегата станции. После этого Первый секретарь ЦК КПСС лично повернул рубильник. Под гром оваций многотонная махина плавно начала вращаться, а уже через несколько минут заработала на полную мощность.

Когда делегация уже покидала машинный зал, произошла маленькая остановка, не предусмотренная протоколом. У самого выхода к Хрущеву вдруг подошел новый начальник строительства ГЭС К.И. Смирнов и сказал, что он хочет познакомить руководителя страны со своей женой. Оказалось, что супруга Смирнова буквально за несколько месяцев до этого события вернулась домой из исправительно-трудового лагеря, где была вынуждена провести больше семи лет по причине ее осуждения по 58-й статье УК РСФСР.

Выяснилось, что к этому моменту обвинение в ее адрес уже было признано необоснованным, и Смирнова как раз ждала документы о своей реабилитации. В связи с этим женщина принялась горячо благодарить Никиту Сергеевича за то, что на двадцатом съезде партии он не побоялся выступить в защиту десятков и сотен тысяч людей, несправедливо обвиненных в сталинские времена. Хрущев, конечно же, был польщен, и в ответ сказал несколько слов о том, что он, как коммунист и честный человек, заняв руководящий пост в государстве, просто не мог поступить иначе. После этого импровизированного выступления окружающие зааплодировали, а Хрущев отправился на плотину ГЭС, где уже все было приготовлено для торжественного открытия гидроэлектростанции.

К трем часам дня вокруг здания ГЭС собрались десятки тысяч людей – участники строительства, жители Ставрополя и Жигулёвска, советские и иностранные журналисты, простые рабочие и служащие, а также много бесконвойных заключённых. Во время митинга в качестве трибуны для выступлений использовалась эстакада, возвышающаяся над дорогой. Сначала выступали первые лица области, руководители строительства, представители трудовых коллективов, знатные рабочие, и лишь после них с импровизированной трибуны к собравшимся обратился Н.С. Хрущев (рис. 53).
Все ждали от него торжественных, проникновенных слов, или хотя бы выражения похвалы в адрес участников реализации грандиозного проекта, однако его речь многих удивила и даже вызвала недоумение. Выступление Первого секретаря ЦК КПСС с самого начала выглядело очень сухим, без какого-либо намека на благодарность людям в связи с окончанием строительства.

А в конце своей речи Никита Сергеевич и вовсе заявил следующее: возведение гидроэлектростанций для государства совершенно невыгодно, поскольку это очень дорогостоящее занятие. По его мнению, нам лучше строить тепловые электростанции, которые достаются стране не такой дорогой ценой. Пусть эти станции будут меньше по размерам и мощности, чем Куйбышевская ГЭС, зато на те же деньги их можно построить больше.

Слушатели были немало удивлены такой речью Первого секретаря ЦК КПСС и даже слегка разочарованы. Ведь до этого с самых высоких трибун им говорили, что энергия ГЭС – самая дешевая из всех. А тут из уст первого лица государства пришлось услышать совершенно обратное. Тем временем митинг закончился, правительственная делегация во главе с Хрущевым прошла к машинам и уехала на торжественный ужин.

Своими воспоминаниями о событиях тех августовских дней с нами также поделился и полковник госбезопасности Сергей Георгиевич Хумарьян (рис. 54),
ныне - заведующий музеем истории управления ФСБ по Самарской области. С начала 50-х годов он работал в отделе контрразведки управления КГБ по Куйбышевской области, а в 70-х - 90-х годах возглавлял эту службу.

Во время визита Н.С. Хрущева в Куйбышевскую область в 1958 году мне было поручено опекать иностранных журналистов. Для них заранее был создан пресс-центр, а отделение связи в Порт-Поселке специально приспособили для ведения междугородних и международных телефонных переговоров. Отсюда иностранные журналисты передавали свои материалы об открытии ГЭС на Волге в редакции газет и радио многих стран – и социалистических, и капиталистических. В частности, здесь были корреспонденты из США, Великобритании, Западной Германии, Швеции, Франции и ряда других ведущих государств мира.

Иностранцы жили в одном из вагонов того же самого поезда, на котором в Ставрополь приехал Хрущев. Из нескольких дней работы с ними мне больше всего запомнился эпизод с ночной пресс-конференцией, на которой, как нам сначала сообщили, должен был выступать Хрущев. А дело было так. Вечером, перед сном, почти все иностранцы в компании с советскими журналистами выпили русской водки. И вот в тот самый момент, когда все уже были навеселе и собирались отойти ко сну, вдруг появился нарочный от правительственной делегации. Он сообщил, что буквально через час (а время было около 23 часов) в кафе «Дружба», которое было временно сооружено на земляной плотине ГЭС специально для гостей, состоится пресс-конференция Хрущева. Естественно, на нее пошли все, даже те, кто уже был изрядно «подшофе».

В кафе иностранцев встретили с исконно русским гостеприимством: столы здесь буквально ломились от разнообразных угощений и выпивки. Все расселись за столами и стали ждать Хрущева. Однако минут через пятнадцать вместо него в кафе вдруг появился тогдашний министр электростанций СССР А.С. Павленко, который объяснил присутствующим, что Хрущева не будет, а он сам готов ответить на все вопросы журналистов. А когда пресс-конференция закончилась, на столах оставалось еще много нетронутых блюд и непочатых бутылок. Корреспонденты начали вставать и направляться к выходу, но работники кафе их остановили и сказали: «Куда вы уходите – возьмите все это с собой». Конечно же, журналисты не заставили себя долго упрашивать…

Лишь одно для нас тогда осталось не до конца понятным: если с самого начала участие Хрущева в пресс-конференции и не планировалось, то почему же все-таки была дана команда от его имени? Я слышал две версии объяснения этой накладки. Согласно первой, перед этим Никита Сергеевич якобы участвовал в другом банкете - для узкого круга высших руководителей, после чего он оказался не совсем в форме (рис. 55).
А по второй версии – он просто устал: день был насыщен многими официальными мероприятиями.

Лагеря превратились в колонии

Хроника дальнейших официальных событий вокруг пуска гидроэлектростанции хорошо известна. В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 августа 1958 года Куйбышевской ГЭС была переименована в Волжскую ГЭС, и одновременно ей присвоили имя В.И. Ленина (рис. 56).
В соответствии с другими Указами более пяти тысяч участников гидростроительства удостоились государственных наград, в том числе двадцати пяти из них было присвоено звание Героя Социалистического Труда. Гораздо менее известно, что после торжественного открытия Куйбышевской ГЭС многие работники Кунеевского ИТЛ также получили ордена и медали. Кроме того, свыше сотни лагерников, наиболее отличившихся при строительстве, специальным Указом Президиума Верховного Совета СССР «О льготах заключённым, отличившимся на строительстве Куйбышевской ГЭС» от 10 августа 1958 года были освобождены от дальнейшего отбытия наказания, а нескольким сотням других заключённых сократили сроки их пребывания в лагере.

Как уже было сказано, Кунеевский ИТЛ был закрыт в соответствии с приказом МВД РСФСР № 069 от 12 марта 1958 года. В течение ближайших месяцев восемь его лагерных отделений перешли в ведение вновь образованного УИТК по Куйбышевской области. На момент передачи в них в общей сложности содержалось 13963 заключённых. При этом все опытные сотрудники бывшего Кунеевлага получили назначения на новые места работы. Именно с того времени места лишения свободы в нашей стране стали называться не исправительно-трудовыми лагерями (ИТЛ), а исправительно-трудовыми колониями (ИТК).

Валерий ЕРОФЕЕВ.

Литература

Абалкин Н.А. 1931. Река в плену. М., :1-92.

Авакян А.Б., Ромашков Е.Г. 1970. Рыбы штурмуют плотины. М., Мысль, 126 с., илл.

Алексеева Э.Л., Бейлин В.В. 1983. Изменение гидрогеологических условий Самарской Луки под влиянием Куйбышевского водохранилища и орошения. – В сб. «Проблемы рационального использования и охраны природного комплекса Самарской Луки. Межведомственный сборник. /Под ред. И.С. Колышева. Куйбышев, изд-во КГУ», стр. 48-49.

Белевич Е.Ф. 1993. Физико-географическое описание Куйбышевского заповедника (Воды и водоснабжение). – В сб. «Бюллетень «Самарская Лука» № 3/93. Самара», стр. 237-147.

Военно-промышленный комплекс Куйбышевской области в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 г.г.). Сборник документов. Самара. Изд-во "Самарский дом печати". 2005. 304 с.

Волга и ее жизнь. Л., Наука, 1978.: 1-348.

Выхристюк Л.А. 1994. Гидрохимический анализ. Биохимический анализ. (В гл. «Современное состояние качества воды Куйбышевского водохранилища» - авт.). – В сб. «Экологическая ситуация в Самарской области: состояние и прогноз. Под ред. Г.С. Розенберга и В.Г. Беспалого. Тольятти, ИЭВБ РАН», стр. 64-69.

Дубинина Л.А., Шитова К.А. 1995. Акватория водохранилища Сызранской ГЭС. – В сб. «Зеленая книга» Поволжья: Охраняемые природные территории Самарской области». Сост. Захаров А.С., Горелов М.С. Самара: Кн. изд-во, стр. 132.

Ерофеев В.В. 2003. Волгострой – стройка века. – Газета «Секретные материалы», № 17 – 2003 год, август.

Ерофеев В.В. 2004. Исправительно-трудовые лагеря на территории Куйбышевской области. – В кн. «Ремесло окаянное». Самара, стр. 120-132.

Ерофеев В.В. 2004. «Вклад Особстроя в дело разгрома фашизма огромен…» - В кн. «Ремесло окаянное». Самара, стр. 132-145.

Ерофеев В.В. 2004. …И Волга покорилась. – В кн. «Ремесло окаянное». Самара, стр. 156-169.

Ерофеев В.В. 2004, 2005. Места не столь отдаленные. - В газ. «Волжская коммуна», №№ 195, 200, 205, 210, 224, 229, 234, 238 (2004 год), №№ 7, 92, 97, 107, 111, 116, 121, 126, 131, 136, 141 (2005 год).

Ерофеев В.В. 2005. Тайны Жигулёвских подземелий. – В газете «Волжская коммуна», 27 сентября – 7 октября, №№ 182-190.

Ерофеев В.В. Легенды и были Куйбышевской ГЭС. – Газета «Секретные материалы», № 3 – 2006 год, январь.

2006. Ерофеев В.В. 2008. Великая стройка коммунизма. – Газета «Волжская коммуна», 9 августа 2008 года.

Ерофеев В.В. 2008. Родина российской энергетики. – Газета «Волжская коммуна», 6 сентября 2008 года.

Ерофеев В.В. 2008. Лагерные марксисты–подпольщики. – Газета «За решёткой», № 11 – 2008 год, ноябрь.

Ерофеев В.В. 2009. Безымянные строители безымянских заводов. – В газете «За решеткой», № 3.

Ерофеев В.В. 2009. Лагерная пыль. – В газете «За решеткой», № 6.

Ерофеев В.В. 2009. Труд за пайку. – В газете «За решеткой», № 8.

Ерофеев В.В. 2009. Железнодорожники в робах. – Газета «Волжская коммуна», 14 ноября 2009 года.

Ерофеев В.В. 2009. Неизвестные строители советской оборонки. – В газете «За решеткой», № 10.

Ерофеев В.В. 2009. Лагерное звено великой Победы. – В газете «За решеткой», № 12.

Ерофеев В.В. 2010. Железнодорожники в лагерных робах. – В газете «За решеткой», № 4.

Ерофеев В.В. 2010. Лагерная пыль стройки коммунизма. – Газета «Секретные материалы», № 18 – 2010 год, сентябрь.

Ерофеев В.В. 2010. Байки со стройки коммунизма. – «Тайны ХХ века», № 38 – 2010 год, сентябрь.

Ерофеев В.В. 2011. Немцы на «Втором Баку». - В газете «За решеткой», № 4.

Ерофеев В.В. 2011. Судьба генерала Чистова. – Газета «За решёткой», № 8 – 2011 год, август.

Ерофеев В.В. 2012. Электрификация всей страны. – Газета «Волжская коммуна», 28 января 2012 года.

Ерофеев В.В. 2012. Места не столь отдалённые. – Газета «Секретные материалы», №№ 6,7,9,10 – 2012 год, март-апрель.

Ерофеев В.В. 2013. Строители коммунизма из ГУЛАГа. – Газета «За решёткой», № 2 – 2013 год, февраль.

Ерофеев В.В. 2013. Гидростроители в лагерных робах. – Газета «За решёткой», № 4 – 2013 год, апрель.

Ерофеев В.В. 2013. Сорванный митинг. – «Тайны ХХ века», № 34 – 2013 год, август.

Ерофеев В.В. 2014. Как Иван Папанин вместо Ульяновска попал в Ставрополь. – Газета «Волжская коммуна-Тольятти», 20 июня 2014 года.

Ерофеев В.В. 2014. Волжский вояж Ивана Папанина. – «Тайны ХХ века», № 37 – 2014 год, сентябрь.

Ерофеев В.В. 2014. Сорванное торжество. – «Загадки истории», № 42 – 2014 год, октябрь.

Ерофеев В.В. 2016. Подполье за решёткой. – «Загадки истории», № 9 – 2016 год, март.

Ерофеев В.В., Борсуков А.2014. Как Никита Хрущёв Волжскую ГЭС открывал. – Газета «Волжская коммуна-Тольятти», 10 октября 2014 года.

Ерофеев В.В., Борсуков А. 2014. Как генерал Комзин строил Волжскую ГЭС. – Газета «Волжская коммуна-Тольятти», 17 июля 2015 года.

Ерофеев В.В., Борсуков А. 2014. Великие волжские стройки академика Жука. – Газета «Волжская коммуна-Тольятти», 31 июля 2015 года.

Ерофеев В.В., Борсуков А. 2015. Великие волжские стройки академика Жука. – Газета «Волжская коммуна», 31 июля 2015 года.

Ерофеев В.В., Галактионов В.М. 2013. Слово о Волге и волжанах. Самара. Изд-во Ас Гард. 396 стр.

Ерофеев В.В., Захарченко Т.Я., Невский М.Я., Чубачкин Е.А. 2008. По самарским чудесам. Достопримечательности губернии. Изд-во «Самарский дом печати», 168 с.

Ерофеев В.В., Чубачкин Е.А. 2007. Самарская губерния – край родной. Т.I. Самара, «Самарское книжное издательство», 416 с.

Ерофеев В.В., Чубачкин Е.А. 2008. Самарская губерния – край родной. Т.II. Самара, изд-во «Книга», 304 с.

Жариков В.В., Ротарь Ю.М. 1994. Гидробиологический анализ по инфузориям-индикаторам. (В гл. «Современное состояние качества воды Куйбышевского водохранилища» - авт.). – В сб. «Экологическая ситуация в Самарской области: состояние и прогноз. Под ред. Г.С. Розенберга и В.Г. Беспалого. Тольятти, ИЭВБ РАН», стр. 72-78.

Захарченко А.В., Репинецкий А.И. 2008. Строго секретно. Особстрой-Безымянлаг. 1940-1946. (Из истории системы лагерей НКВД в Куйбышевской области). Самара, ООО «НТЦ», 552 с.

Зимина О.Н., Кoлoсова Н.Н. Стяжкин Е.Г., Колoсoва Н.Н. 1957. Зимний гидрохимический режим р. Волги в районе г. Куйбышева. – В сб. «Труды Куйбышевского мединститута. Том VII. Куйбышев, Куйбышевский государственный медицинский институт», стр. 22-27.

Зимина О.Н., Cтяжкин Е.Г. 1957. Сезонные изменения общей жесткости воды р. Boлги в районе строительства Kуйбышeвcкoй ГЭС за 1951-1954 г.г. – В сб. «Труды Куйбышевского мединститута. Том VII. Куйбышев, Куйбышевский государственный медицинский институт», стр. 28-32.

Колосова Н.Н., Колосова Н.Н. 1957. Биохимический состав взвешенных веществ воды реки Волги у Поляны Фрунзе. – В сб. «Труды Куйбышевского мединститута. Том VII. Куйбышев, Куйбышевский государственный медицинский институт», стр. 112-114.

Колосова Н.Н., Колосова Н.Н. 1957. О стоке органического вещества р. Волги. – В сб. «Труды Куйбышевского мединститута. Том VII. Куйбышев, Куйбышевский государственный медицинский институт», стр. 105-111.

Колосова Н.Н., Колосова Н.Н. 1957. Сток растворенных биогенных веществ реки Волги. – В сб. «Труды Куйбышевского мединститута. Том VII. Куйбышев, Куйбышевский государственный медицинский институт», стр. 115-133.

Коскова Л.А. 1983. Особенности нереста в 1979 году в зарослевой зоне Саратовского водохранилища. – В сб. «Проблемы рационального использования и охраны природного комплекса Самарской Луки. Межведомственный сборник. Под ред. И.С. Колышева. Куйбышев, изд-во КГУ», стр. 99-101.

Куйбышевская область. Историко-экономический очерк. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. 1977. 406 с.

Куйбышевская область. Историко-экономический очерк, изд. 2-е. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во, 1983. 350 с.

Куйбышевская область в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 г.г.). Документы и материалы. Самара. Изд-во «Самарский дом печати». 1995. 448 с.

Легенды и были Жигулей. Издание 3-е, перераб. и доп. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. 1979. 520 с.

Лопухов Н.П., Тезикова Т.В. 1967. География Куйбышевской области. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. 78 с.

Лукин А.В. 1975. Куйбышевское водохранилище. – Известия ГосНИИОРХ, т. 102, стр. 105-117.

Матвеев В.И. 1990. Влияние антропогенного фактора на водоемы Куйбышевской области, их флору и растительность. – В сб. «Социально-экологические проблемы Самарской Луки. Тезисы докладов второй научно-практической конференции (1-3 октября 1990 г., Куйбышев)». Куйбышевск. гос. пед. ин-т им. В.В. Куйбышева, Жигулёвский гос. Заповедник им. И.И. Спрыгина, Куйбышев», стр. 73-75.

Матвеева Г.И., Медведев Е.И., Налитова Г.И., Храмков А.В. 1984. Край самарский. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во.

Мильков Ф.Н. 1953. Среднее Поволжье. Физико-географическое описание. Изд-во АН СССР.

Мозговой Д.П. 1983. Влияние регулирования стока Волги на животный мир поймы Самарской Луки. – В сб. «Проблемы рационального использования и охраны природного комплекса Самарской Луки». Межведомственный сборник. Под ред. И.С. Колышева. Куйбышев, изд-во КГУ, стр. 105-107.

Наякшин К.Я. 1962. Очерки истории Куйбышевской области. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. 622 с.

Ососков Н.А., Коротаев К.А., Гаврилов Н.Г., Сырнев И.Н. 1901. Среднее и Нижнее Поволжье и Заволжье. – В кн. «Россия», т.6. СПб. Тип. А.Ф. Девриена, стр. 1-599.

Павлов А.А. 1957. К вопросу об организации центрального водоснабжения из Куйбышевского водохранилища. – В сб. «Труды Куйбышевского мединститута. Том VII. Куйбышев, Куйбышевский государственный медицинский институт», стр. 149-154.

Паренский А.Т. 1997. Судьба моя – Тольятти. Записки председателя горсовета. Тольятти, изд-во фонда «Развитие через образование». 192 с., илл.

Ремесло окаянное. Очерки по истории уголовно-исполнительной системы Самарской области. Том. 1. Руководитель проекта А.С. Маливанчук, литературный редактор В.В. Ерофеев. Тип. ФГУП ИПК «Ульяновский Дом печати». Самара, 2004.

Рухлядева Ю.П. 1957. Биомасса и сток зоопланктона реки Волги в районе строительства Куйбышевской ГЭС. – В сб. «Труды Куйбышевского мединститута. Том VII. Куйбышев, Куйбышевский государственный медицинский институт», стр. 52-72.

Рылов В.М. 1948. Исследования над зоопланктоном некоторых водоемов долины Волги в Куйбышевской области. – Тр. Зоол. ин-та АН СССР, т.8, вып. 3, М.-Л. Стр. 537-566.

Санникова Н.А. 2009. Управление Особого Строительства НКВД СССР Куйбышевской области (1940-1946 г.г.). Исторические источники (Самарский государственный университет, Самарский Центр аналитической истории и исторической информации). Самара, 356 с.

Симен. 1913. Депеша графу Орлову-Давыдову. – Архив Самарского областного историко-краеведческого музея имени П.В. Алабина. (9.06.1913). Фотокопия КОМК № 6478-всп.

Синельник А.К. 2003. История градостроительства и заселения Самарского края. Самара, изд. дом «Агни». 228 с.

Средняя Волга. Социально-экономический справочник. Ср.-Волж. краев. изд-во. М.-Самара, 1932. 174 с.

Сукачева И.Ф., Боков В.К., Бедарева Л.И. 1983. Санитарное состояние Самарской Луки в условиях интенсивного водопользования. – В сб. «Проблемы рационального использования и охраны природного комплекса Самарской Луки. Межведомственный сборник. Под ред. И.С. Колышева. Куйбышев, изд-во КГУ», стр. 46.

Сыркин В., Храмков Л. 1969. Знаете ли вы свой край? Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. 166 с.

Тарасов Ю.С., Тишова Л.Н. 1996. Эколого-гигиенические основы рекреационного использования открытых водоемов. – В сб. «Бюллетень «Самарская Лука», № 8/96. Самара», стр. 134-139.

Тимофеев В.Е., Матвеев В.И., Калинина А.А. 1974. О характере изменений растительного покрова поймы Волги под влиянием Саратовского водохранилища. – В сб. «Вопросы морфологии и динамики растительного покрова». Вып. 4. Куйбышев. кн. изд-во, стр. 26-44.

Храмков Л.В. 2003. Введение в самарское краеведение. Учебное пособие. Самара, изд-во «НТЦ».

Храмков Л.В., Храмкова Н.П. 1988. Край самарский. Учебное пособие. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. 128 с.

Шиклеев С.М. 1957. Гидробиологические и гидрохимические материалы по притокам р. Волги в границах Самарской Луки. – В сб. «Труды Куйбышевского мединститута. Том VII. Куйбышев, Куйбышевский государственный медицинский институт», стр. 33-40.

Шиклеев С.М. 1957. Гидрохимическая и гидробиологическая характepистика озер поймы р. Волги в границах Куйбышевской области. – В сб. «Труды Куйбышевского мединститута. Том VII. Куйбышев, Куйбышевский государственный медицинский институт», стр. 101-104.

Шиклеев С.М. 1957. К вопросу о зоопланктоне реки Волги в границах Самарской Луки. – В сб. «Труды Куйбышевского мединститута. Том VII. Куйбышев, Куйбышевский государственный медицинский институт», стр. 41-51.

Шиклеев С.М., Виноградов В.П. 1938. Физико-химический и санитарно-биологический режим волжских пойменных озер. – Тр. Куйб. мед. ин-та, т.7. Куйбышев, стр. 264-294.

Шиклеев С.М., Колосова Н.Н., Рухлядев Ю.П. 1957. Комплексные исследования биологического стока реки Волги в районе г. Куйбышева. – В сб. «Труды Куйбышевского мединститута. Том VII. Куйбышев, Куйбышевский государственный медицинский институт», стр. 3-21.

Яблоков А.В., Остроумов С.А. 1983. Охрана живой природы: проблема и перспективы. М., Лесн. пром-сть, 269 с., илл.

Яковлева А.Н. 1975. Саратовское водохранилище. – Известия ГосНИИОРХ, т.102, стр. 118-128.