Правообладатель иллюстрации Reuters Image caption Южнокорейская разведка утверждает, что министра обороны КНДР расстреляли из зенитного орудия

Министр обороны, расстрелянный из зенитного орудия. Высокопоставленный чиновник, брошенный на растерзание собакам… Всё это новости из Северной Кореи, наводящие ужас и вызывающие резонный вопрос: неужели правда?

Самая свежая история из этой серии - якобы имевшая место казнь министра обороны Хён Ён Чхоля , которого как раз и расстреляли из зенитного орудия 30 апреля. По крайней мере, так сообщила южнокорейская разведка.

Агентство Ёнхап добавляет шокирующие детали: вина чиновника состояла в том, что он заснул в присутствии высшего руководителя КНДР Ким Чен Ына, а также не выполнил распоряжение лидера.

Более того, казнь состоялась в присутствии множества свидетелей, таким образом превратившись в показательную расправу.

Проблема этого и многих других сообщений, приходящих из КНДР, заключается в том, что проверить их подлинность не представляется возможным: уж слишком закрытым государством является Северная Корея.

Череда смертей

В апреле этого года СМИ сообщили, что по приказу Ким Чен Ына были казнены 15 человек, включая двух членов правительства и четверых музыкантов национального оркестра, которых обвинили в разглашении секретных сведений о семье национального лидера.

В декабре 2013 года широко обсуждалась во всем мире казнь дяди Ким Чен Ына - Чан Сон Тхэка, отвечавшего за переговоры с Китаем и считавшегося сторонником экономических реформ.

Чан был женат на сестре Ким Чен Ира, прежнего руководителя Северной Кореи и отца действующего. Считается, что он был ближайшим советником племянника, когда тот еще только занял высший пост в стране в 2011 году.

В общей сложности, по подсчетам агентства Ёнхап, за четыре года правления Ким санкционировал казнь 70 высших должностных лиц государства.

Фабрикации

Однако некоторые из этих сообщений на поверку оказались выдуманными.

Например, громкая сенсация о казни известной в КНДР певицы Хён Сон Воль, которой приписывали роман с Ким Чен Ыном.

В 2013 году мировые СМИ сообщили, что ее и еще 11 известных музыкантов расстреляли за изготовление порнографии. Причем расстреляли из пулемета. Власти КНДР опровергли эти сообщения, а через год Хён живая и здоровая появилась в эфире государственного телевидения.

Правообладатель иллюстрации Reuters Image caption Дядю лидера КНДР Чан Сон Тхэка обвинили в попытке госпереворота и расстреляли

Еще одной мистификацией, вероятно, была новость о том, что Ким Чен Ын бросил своего родного дядю на растерзание собакам . Все писавшие об этом СМИ цитировали некий анонимный китайский блог, стилизованный под новостной сайт.

Правда или ложь?

Разобраться в потоке новостей о Северной Корее очень непросто. Часто всё, что мы имеем, - это некие доклады южнокорейских разведывательных служб. А они имеют свои резоны предавать или не предавать огласке те или иные сообщения.

История с расстрелянным министром обороны представляется ряду специалистов по региону правдоподобной. Бывший генконсул Великобритании в КНДР Джеймс Хоар заявил, что готов в это поверить, хотя 100-процентной уверенности в этом при отсутствии подтверждающих эти сообщения reaфактов быть не может.

Корреспондент Би-би-си Джон Садворт тоже призывает к осторожности в оценках.

"Когда речь заходит о Северной Корее, мы слишком охотно поддаемся самым ужасным и мрачным сенсациям, даже если и сами в них по-настоящему не верим", - говорит он.

Впрочем, добавляет он, обстановка в стране действительно довольно мрачная и пронизана духом секретности.

Автор фильма о Северной Корее «В лучах солнца», режиссер-документалист Виталий Манский накануне латвийской премьеры 12 апреля рассказал порталу Delfi о том, как он в качестве «друга Путина» снимал первый российско-северокорейский документальный фильм по заранее написанному фальшивому сценарию с поддельными героями в фейковых декорациях. И что он думает о шансах других стран встать на путь чучхе.

Предполагалось, что фильм Виталия Манского будет показан как в КНДР, так и по всему миру. Завершить режиссерский замысел в полной мере не удалось — вместо оговоренных в контракте трех поездок и трех месяцев съемок, группе Манского удалось проработать в Пхеньяне всего 40 дней. Следующей визы им попросту не выдали.

В итоге замысел пришлось поменять на ходу и монтировать из того, чтоб было. О появлении фильма в КНДР узнали, когда готовилась его международная фестивальная премьера. Как рассказал Виталий Манский, «МИД Северной Кореи направил ноту протеста и жесткое заявление от министерства культуры, в которых писалось о продуманной американской акции, нацеленной на дискредитацию страны. Они требовали уничтожить фильм, запретить любые его показы, принять меры в отношении провокаторов, которые все организовали и т.д. Все это было написано тогда, когда представители КНДР даже физически не могли видеть фильма».

В Латвии премьера «В лучах солнца» состоится в знаменательный момент — как раз сейчас в Сейме обсуждаются так называемые «шпионские» поправки к Уголовному закону, которые могут серьезно ограничить свободу высказывания мнений. У нас есть возможность увидеть, до какого абсурда власть может дойти в своем усердии.

В прокате фильм покажут на корейском языке с латышскими титрами. Два первых сеанса — с русским закадровым озвучанием. В мире картина идет при переаншлагах, в соседней Эстонии залы были полными, а сам фильм получил приз за лучшую режиссуре в конкурсе игрового кино таллинского кинофестиваля «Темные ночи». На сегодня картина участвовала в 25 самых престижных фестивалях и получила немало призов. Она выходит в кинопрокат Германии, Южной Кореи, США и других стран.

Они знали обо мне, что я — главный документалист России и лично снимал вождя России

Delfi.lv: Когда лет десять назад на ЖЖ появился отчет известного интернет-хулигана Артемия Лебедева о поездке в Северную Корею, первая мысль, которая возникла: неужели и таких туда пускают… Вы не скрываете своего вольного нрава, но вам даже доверили снимать фильм про эту закрытую страну. По каким критериям туда попадают?

Виталий Манский: Думаю, северные корейцы не имели никакого представления о том, кто таков один из самых популярных блогеров Рунета. Несмотря на то, что у них есть целые департаменты по приему и работе с русскими гостями, даже там люди не имеют доступа в Интернет и фактически верят обрывочным сведениям о человеке и его анкете.

Достаточно проверенный путь получения визы — записаться на курсы друзей чучхе при посольстве Северной Кореи в Москве, которые длятся дольше полугода, где проявить себя истинным приверженцем идеологии чучхе. В разные годы на эти курсы записывались (внимание!) звезда журналистских расследований Роман Супер и не менее известный репортер Андрей Лошак. Оба попали в Северную Корею и не были разоблачены.

— Может, предполагается, что после такой обработки курсанты автоматом проникаются идеологией чучхе?

— Бацилла левой идеологии (пусть не такой ее экзотической формы) активно гуляет по миру и без чучхе. Среди ее носителей немало серьезных и внутренне наполненных людей. Звучит красиво: мир, равенство, от каждого по возможностям, каждому — по потребностям. Тут и я бы не против. Но с одним условием: общество не будет определять мои потребности. Увы, так не бывает.

Знаю я и еще один эффективный способ попадания в Пхеньян. Один очень крупный российский бизнесмен, видимо по просьбе Кремля, оказал Северной Корее помощь в объеме миллиона долларов, за что получил в подарок от «братской» страны десять въездных виз. Когда об этом узнала Ксения Собчак, она попросила уступить ей одну из виз в качестве подарка к дню рождения. Вручая документы, бизнесмен ей сказал: дарю тебе 100 000 долларов…

Не нужно исследовать секретные папки ФСБ, чтобы понять мое отношение к Северной Корее. Но, как позже выяснилось, все их представление обо мне заключалась в двух топиках: что я — главный режиссер документального кино России, и я — режиссер, который лично снимал вождя Российской Федерации Владимира Путина. Их дальнейшая логика легко прочитывается: раз он снял фильм про Путина, который показали про ТВ, значит может и про их вождя.

— Как шла работа над сценарием?

Контекст

Сбежавшие из КНДР: у страны нет будущего

Asahi Shimbun 15.10.2015

Санкции? Нет, не слышали

Sankei Shimbun 18.03.2016

КНДР: санкции не работают

Nihon Keizai 10.02.2016

КНДР бросает новые вызовы

Asahi Shimbun 05.02.2016 — Он был полностью написан северокорейской стороной — подробный, со всеми диалогами. На иное они бы не пошли. Поскольку я заранее понимал, что они хотят использовать меня в качестве медиума, который донесет до мира их представления о прекрасном, массовых парадах и величественных фасадах, то пытался использовать технику «хвост виляет собакой»: вбрасывал им идеи, которые не разрушали их иллюзий, но позволяли мне реализовать свой замысел.

По сценарию северокорейская девочка долго готовится к величайшему событию в своей жизни, вступлению в пионеры, получает свое первое пионерское задание, принять участие в празднике Айран — стать частью гигантской живой картины из флажков, их образа счастья, который должен был попасть в Книгу рекордов Гиннеса. В моем фильме она должна была, в конечном счете, превратиться в один из миллионов пикселей картины. Увы, в итоге сценарий был реализован процентов на тридцать — мы добрались лишь до момента, когда девочку приняли в танцевальную студию Дворца пионеров.

— Главных героев вам позволили отобрать самому?

— Вообще-то они предполагали, что мне ни к чему заранее знакомиться с героями, но я настоял на том, чтобы мне дали возможность самому выбрать героиню. И вот в кабинет директора школы привели пять девочек, сообщив заранее, что у меня на все про все — 10 минут, мол, девочки очень заняты (в Северной Корее, где время просто застыло, это звучало абсурдно. Я выбрал Зин Ми — привлекло, что ее папа работал журналистом, и это поможет получать какую-то информацию. Правда, в сценарии его представили уже как инженера образцово-показательной швейной фабрики. Когда мы уже начали снимать, я обнаружил, что остальные четыре девочки все равно участвовали в фильме, в качестве подружек Зин Ми.

Съемки велись в роскошной квартире, в которой, по их словам, живет семья Зин Ми — в самом красивом доме Пхеньяна с видом на Памятник идеям чучхе. Но было очевидно, что они там даже не ночуют: в шкафах и холодильнике было пусто, зубных щеток и тапочек мы не обнаружили. К тому же, еще в том первом разговоре во время кастинга девочка проговорилась, что они с родителями и бабушками-дедушками живут в однокомнатной квартире возле вокзала.

— То есть, снимать вы собирались фильм документальный, а получился… художественно-игровой.

— И все же для меня это абсолютно документальная картина — она демонстрирует методологию создания подмены реальности. Образно говоря, я снимал не Потемкинскую деревню, выдавая ее за реальную, а снимал, как она строилась. Проходил тем же путем до Екатерины, фиксируя последние моменты наладки, подкраски и установки фанерных фасадов.

В нашей затее разоблачения фейков очень помогало то, что под видом звукорежиссера, мы провезли в Пхеньян преподавателя корейского языка МГУ — она нам тайно переводила все разговоры в нашем окружении. И мы знали больше, чем они предполагали. Основной темой их бесед была озабоченность тем, как бы мы ничего лишнего не увидели и не поняли.

— Как они этого добивались?

— У нас сразу отобрали паспорта, а без паспортов нельзя было выходить на улицу. Так что без сопровождающих нельзя было шагу ступить. Думаю, если бы я ломанулся что-то делать, наплевав на все их условности, это бы закончилось тем, что люди в штатском (чисто полиции у них практически нет) сопроводили бы нас обратно в гостиницу, а оттуда, первым же рейсом — в Россию. Скорей всего, в этом случае у нас конфисковали бы материалы и аппаратуру. Поэтому таких грубых демаршей мы себе не позволяли.

Съемки напоминали разведоперацию, когда под прикрытием одного делаешь другое

— Как при такой тотальной слежке вам удалось заглянуть за фасад глянцевой реальности?

— Повезло, что нас не сослали в отель на острове, куда обычно селят всех иностранцев — там бы мы вообще ничего не увидели. Но, зная такой их обычай, я заранее поставил категорическим условием, чтобы мы жили в городе. Так мы оказались в образцово-показательной гостинице, где селили каких-то передовиков, приезжающих на некие торжественные мероприятия в Пхеньян — их подвозили на автобусах, с букетами и в орденах.

За два месяца пребывания там больше 10 человек мы на завтраке не встречали — это на весь огромный ресторан с роскошными люстрами и «версальскими» стульями. Смешно, что при всей окружающей «роскоши», на завтрак давали столовую ложку джема, кубик масла, хлебушек, яйцо и три кружка огурца.

— А на обед?

— Обедали мы неплохо — в валютном ресторане. За вполне вменяемые по нашим меркам деньги — 10-15 евро. Хотя по их меркам это годы работы. Как мне удалось узнать, зарплата редактора их киностудии, на которой трудятся более 800 человек, в переводе на наши деньги — 75 центов в месяц.

К примеру, я наблюдал, как за кусочком придорожного газона возле нашей гостиницы каждый день ухаживала целая семья: таскали воду в мисочках и вынимали сорняки пинцетом. Ради кого и чего они это делали? Если уж так надо пыль мне в глаза пустить, то для этого в мире существует рулонная трава.

По ходу съемок мы все время «подворовывали», как могли и что могли. Например, по сценарию девочка должна была ехать в школу на автобусе. Они подогнали нам новенький транспорт, мы туда сели, а по дороге, делая вид, что снимаем девочку, умудрились запечатлеть город. Просто так снимать город нам бы не разрешили. Или мы снимали возложение цветов к Монументу вождей, а сами, с помощью длинной оптики, сняли сцены подальше. Все это напоминало разведоперацию, когда под прикрытием одного делаешь другое.

— То есть, фактически Пхеньян — это гигантская голливудская студия с дорогущими декорациями, в которых актеры играют свои роли. Пожизненно.

— Абсолютно так! При этом, если вспомнить наблюдения того же Артемия Лебедева, когда сопровождающие привели его на смотровую площадку вершины монумента чучхе, чтобы запечатлеть парадный вид города с проспектами и высотками на другой стороне реки, ему было достаточно развернуться на 180 градусов, чтобы сфотографировать то, что они явно не хотели ему показывать — нищенские бараки, свидетельствующие о реальной жизни за потемкинскими фасадами. Думаю, поэтому они и ограничивают приезд гостей, чтобы более тщательно контролировать каждого и выводить на «правильные» ракурсы.

— Интересно, что было бы, если бы вас поймали на съемках неправильных ракурсов?

— Не думаю, что мне, как «другу Путина», грозила реальная опасность для жизни. Как-никак, Россия — главный друг и партнер Северной Кореи, которая стала одной из 10 мировых держав, признавших аннексию Крыма — братья навек. Но моя индульгенция сохранилась на две поездки. Обещанной изначально третьей визы нам не дали — что-то до них, видимо, дошло.

Северные корейцы уверены, что их страна воюет с Америкой, гибнут люди

— Во имя чего весь этот величественный фейк создается?

— Откровенно говоря, я до сих пор не могу понять смысл титанического труда целой нации на создание некоего папье-маше реальности. Когда Путин проводил зимнюю олимпиаду в субтропических Сочи, было ясно, что таким образом он хочет явить миру картину абсолютной мощи России и его личного триумфа. И этот его продукт будут «потреблять» сотни миллионов людей. Позже, именно на аффекте от своего олимпийского триумфа он взял Крым, развернул украинскую, а потом сирийскую кампании…

В ситуации с Северной Кореей трудозатраты и вложения в глянцевание картинки всей страны — несоизмеримо большие. У них олимпиада как началась лет семьдесят назад, так и не заканчивается. Конечно, у них нет технологий цивилизованного мира, зато они берут масштабами, мощью и слаженностью. Живые картины всеобщего счастья, создаваемые тысячами людей с флажками по трудозатратности — круче лазерного шоу в Сочи. Но у корейского «Путина» нет той аудитории, что у российского. Туда ведь редкий турист доезжает. Так что на кого все эти декорации рассчитаны, мне непонятно.

Для них такая жизнь в декорациях — абсолютно естественная форма существования. За несколько поколений, уже не включаются никакие механизмы сопротивления организма и мыслительный аппарат. Говорят, у человека когда-то был хвост, от которого остался копчик, а у северных корейцев нечто подобное произошло с сознанием — оно отмерло за ненадобностью.

— Как вам показалось, они-то сами в таком состоянии счастливы?

— Да, это определенная форма счастья.

— Может, это происходит потому, что им не с чем сравнивать?

— Главный лозунг КНДР, воспетый в поэмах и напечатанный во всех газетах и на деньгах «Мы никому не завидуем!». Для них вообще не существует внешнего мира. Даже ближайшая соседка Южная Корея для них — оккупированная американцами часть общей Кореи, которую надо освободить от ига, чтобы зажить вместе и счастливо.

Северные корейцы пребывают в абсолютной уверенности, что именно сейчас их страна находится в активной фазе войны с Америкой, на которой даже сегодня гибнут люди. На церемонии приема в пионеры мне показали восьмилетних детей, одетых в военную форму, и сообщили, что это сироты, чьи родители… погибли на войне с американцами.

— Значит, все же что-то сделали их родители нехорошее, может, вольнодумное, раз их отправили «погибать на войне»?

— Думаю, их максимум — украли кукурузу на поле, чтобы тупо поесть. Не думаю, что это были какие-то диссидентские порывы — там это даже в зачаточной форме трудно представить. Никакой иронии по поводу вождей там не существует.

— Вы их Ленина-то видели?

— В Мавзолей к Ким Ир Сену меня водили. С придыханием говорили, что есть план представить меня вождю. Но я даже рад, что этого не произошло: отказаться я бы не смог, а вся эта корейская церемония обязательно снималась бы на камеры и использовалось в их идеологических целях. Меня и так постоянно просили писать в их книгах отзывов, а переводчик тут же садился за перевод. Я понимал, что не могу написать все, что думаю, приходилось выдумывать эзоповы басни.

Собственно, весь мой нереализованный в полной мере фильм должен был стать такой эзоповой басней. Я поехал в Северную Корею, чтобы снять фильм, который максимально убедительно и кинематографически объемно расскажет миру об этом государстве. При этом, чтобы зрители в Северной Корее могли смотреть мой фильм с наслаждением, которое при падении режима в Северной Корее перешло бы в ужас. Ровно то же сделала Лени Рифеншталь, когда сняла картину, провозглашающую триумф воли Адольфа Гитлера — именно эти кадры позже стали материалом для Нюренбергского процесса и самым очевидным доказательством того ужаса и горя, которые принес нацизм цивилизации 20-го века.

— То есть вы собирались снять «Триумф воли Ким Ир Сена»?

— Да. Современное прочтение «Триумфа воли» Лени Рифеншталь.

— Что вы знаете о судьбе ваших героев после так резко оборвавшихся съемок? Не отправили ли их на «американскую войну»?

— Уверен, что на «войну» их не отправили. Потому что чем больше внимание к картине в мире (а он идет по десяткам фестивалей и в прокатах многих стран), тем важнее корейской стороне иметь возможность в случае запроса (а такие были) предъявить эту семью миру и показать, что с ней все в порядке. Они ведь пекутся о своем имидже.

Никто по пути Северной Кореи не движется. Даже Россия, а тем более Латвия

— Я конечно счастлив, что советская власть в итоге рухнула, но надо признать, что Советский союз был куда более вегетарианской системой. Во всяком случае, если говорить о периоде с конца 60-х, который я осознанно помню. Я допускаю, что мог бы более или менее органично существовать в Советском союзе всю жизнь, имея некое пространство личной свободы. Да, это была бы не та свобода, которой я оперирую сейчас, да, мне пришлось бы говорить более эзоповым языком, снимать более метафоричное кино, не летать так много по миру и считать поездку в Болгарию большой удачей. Но если бы вдруг передо мной встал выбор — жизнь в Северной Корее или смертная казнь, я безусловно выбрал бы второе. Ни секунды бы не сомневался.

— Сталин шел примерно в том же направлении, что и вожди КНДР. Почему не дошел?

— Если честно, я сам до конца не понимаю сталинское время. Сталин насаждал животный страх, но даже в годы жесточайших репрессий существовала великая и свободная культура — писали Платонов, Булгаков, Ахматова, Цветаева, Пастернак, ставил Мейерхольд, снимал Эйзенштейн, был активен Родченко, Вертов… Да, мы все знаем, кто повесился, кого расстреляли, но система зачистки не была завершена — Сталин умер.

У них же Сталин не умер до сих пор. Их «сталинский период» был реализован несколько поколений назад, а все новые поколения рождались уже в системе координат, где царит абсолютный вакуум свободы. Это уникальное общественное устройство, аналогов которому нет даже в истории цивилизации. Думаю, корейский «сталинизм» — это особый гибрид социализма и тоталитаризма с восточной культурой.

— На Западе его появление невозможно? К примеру, когда в Латвии возникла опасность, что Сейм примет поправки к Уголовному закону, ограничивающие свободу слова и мнений, сразу пошли дебаты, а не движемся ли мы по пути Северной Кореи. Еще чаще такое сравнение производят с современной Россией.

— Конечно, никто по пути Северной Кореи не движется. Даже Россия. Построить вторую Северную Корею в современном мире невозможно. Потому что происшедшее там — абсолютная аномалия. В результате некой «чернобыльской» аварии родилось экзотическое существо, типа бычка о трех головах. Возможно, оно бы вскоре умерло, как нежизнеспособное, но Советский Союз его содержал, и оно пережило кризисный период, нарожало миллионы трехголовых бычков и зависло в таком диковинном виде.

В России, как бы Путин не старался, в конечном счете его сметут — не получится у него Северной Кореи. А из Латвии — тем более. Это не значит, что можно допускать ограничение свободы слова и критики власти. Любая власть стремится осуществлять разные проекты без общественного контроля — так быстрее и удобнее. Она уверена, что добра хочет неразумным людям (вот и Ким Ир Сен хотел добра), а тут бесконечное сопротивление с плакатами. Но общество должно иметь возможность влиять на власть, чтобы она чувствовала свою подконтрольность и не зарывалась.

Да, в Латвии хватает проблем, есть много обидных вещей, но это свободная страна, где можно быть счастливым, а если совсем не нравится — уехать жить в Лондон, устроиться бэбиситтером, нарожать восемь детей, получить на каждого пособие и навещать Латвию на Лиго. Можно через какое-то время вернуться. Можно выбирать политиков, а можно не выбирать… Ничего подобного в Северной Корее невозможно. Даже наш разговор там бы не состоялся.

Режиссер фильма Виталий Манский с 2014 года живет и работает в Латвии, где и монтировалась картина «В лучах солнца». Манский — партнер Riga International Film Festival, проводит ArtdocfestRiga.

Расстрел из зениток и трудовые лагеря: Как в КНДР расправляются с чиновниками

Ким Чен Ын AFP

О судьбах чиновников в Северной Корее мир чаще всего узнает из южнокорейской прессы, что из этого правда, а что порождение пропагандистской машины можем так и не узнать

Новости о казнях в Корейской Народной Демократической Республике приходят в большой мир через южнокорейских агентов и разведчиков, по крупицам передающих информацию своим кураторам, а те уже по капле льют ее в СМИ своей страны.

Истории о казнях высокопоставленных чиновников в одной из самых закрытых стран мира уже почти стали обыденностью, и если раньше изощренные расправы вызывали удивление, то теперь, можно сказать, Ким Чен Ын, возглавивший Северную Корею в 2011 году, начал повторяться. Или повторяются южнокорейские информагентства?

Проверить судьбы тех или иных чиновников невозможно, время от времени те, кого в Южной Корее объявили мертвыми, "воскресают" в рядах Корейской народной партии вновь. Мы собрали несколько версий южнокорейских СМИ, как, по их версии, заканчивают жизни северокорейские чиновники, заподозренные в коррупции, недостаточной лояльности или просто несогласные с линией Ким Чен Ына.

Первые шаги в смертном деле

Чуть меньше полугода прошло с тех пор, как умер Ким Чен Ир и его место занял сын, в эти полгода в южнокорейских СМИ появилась информация о массовых чистках сыном в рядах сторонников и приближенных отца – молодой правитель кардинально не был согласен со взглядами "старой гвардии". Или старики не разделяли пыл нового лидерства? Однако сообщения о массовых казнях были безымянными, речь шла о партийных функционерах, приближенным к верхушке власти, но все же не о "сливках" Трудовой партии.

Ли Ен Хо 20read

В июле 2012 года появилось сообщение, что северокорейские спецслужбы пытались арестовать ранее уволенного начальника генштаба Народной Армии Ли Ен Хо, охрана генерала открыла огонь, возникла перестрелка, с обоих сторон убиты 20-30 человек, в том числе и отставной чиновник.

Родственные связи бессильны перед голодными псами

До декабря 2013 года Чан Сон Тхэк считался вторым человеком в государстве и серым кардиналом правящей партии, но его неожиданно сняли со всех постов и отправили под суд. Его обвинили в попытке захвата власти и свержения Ким Чен Ына, вину свою тот признал.

Арест Чан Сон Тхэка Синьхуа

Чан Сон Тхэк был не просто северокорейским партийным деятелем – он был еще и дядей Ким Чен Ына – мужем его тетки. Южнокорейская версия смерти чиновника – его отдали на растерзание 120 голодным псам. Именно такая версия долгое время не слетала с передовиц мировых изданий.

Вполне возможно, что эту информацию распространили из Северной Кореи намеренно – для устрашения и демонстрации жестокости вождя. Спустя несколько лет выяснилось, что он был расстрелян. Судьба семьи неизвестна, хотя в прессе и говорят о том, что их всех – жену и детей отправили в тюрьму, где отравили.

Огнемет в помощь

В апреле 2014 года из-за самой охраняемой границы мира в южнокорейскую прессу просочилось еще одно сообщение о казни. Теперь жизни лишили министра общественной безопасности О Сон Хона. Его, по версии южнокорейских спецслужб, Ким Чен Ын лично сжег живьем из огнемета. За коррупцию.

Ким Чен Ын (в центре) и Пьен Ин Сон (слева) Reuters

А с конца 2014 года последовали целые вереницы исчезновений высокопоставленных северокорейских чиновников, ведомства которых не давали нужного Ким Чен Ыну эффекта. Обо все них южнокорейские СМИ писали, что те казнены. Способы казней не раскрывались – ничего неординарного, расстрел. В список неэффективных чиновников попал и глава военных операции в армии Пьен Ин Сон, и Ма Вон Чун, возглавлявший комиссию по надзору за строительством.

Немелкий калибр

В апреле 2015 в СМИ появилась информация о новой казни. На этот раз режим Чучхе "съел" министра обороны КНДР Хен Ен Чхоля. Хотя и обвинен он официально в неэффективной работе и нелояльности, но в медиа упорно курсировала версия, что провинился министр тем, что уснул во время выступления Ким Чен Ына. И лишили жизни министра не простой пулей, а расстреляв из крупнокалиберной зенитной установки ЗПУ-4 на полигоне и в присутствии нескольких сотен зрителей.

Хен Ен Чхоль Reuters

Уже в августе того же года казнен вице-премьер страны Чхве Ен Гон – калибр чиновников, которых "зачищают" продолжает расти. Но здесь обошлось без холодящих душу подробностей – его просто расстреляли за плохие результаты работы во внедрении программы Ким Чен Ына по развертыванию лесхозов.

Чхве Ен Гон Reuters

Казни 2016 года

В феврале в СМИ сообщили о казне главы Генштаба Северной Кореи Ри Йон Гила. Того традиционно обвинили в коррупции, хотя некоторые источники говорят о несогласии генерала с рядом назначений Ким Чен Ына.

Ри Йон Гил и Ким Чен Ын ВВС

А вот сегодня в СМИ появилась информация о казни двух министров - бывшего министра сельского хозяйства Хвонг Мина и главы министерства образования Ри Йонг-Джина. Один из них был казнен за то, что задремал во время совещания с участием северокорейского диктатора Ким Чен Ына. Его также обвинили в коррупции. Второй – за неточное выполнение рекомендации правительства в своей работе. И снова – не простая пуля, а зенитный миномет.

Проверить все эти сообщения о смерти почти невозможно. Что из рассказов и слухов о жизни страны Чучхе правда, а что ложь, возможно, мир никогда и не узнает. А как окончились жизни провинившихся министров на самом деле, остается только гадать.

Не чиновниками едиными

В 2010 году после окончания Чемпионата мира по футболу в прессе писали о незавидной участи северокорейской сборной и ее тренера. В прессе писали, что спортсменам после игры с Португалией, которая закончилась со счетом 7:0 в пользу европейцев, устроили публичный разнос, а тренера отправили в трудовые лагеря работать строителем.

Тяжелоатлетка Ким Кук Хян во время церемонии награждения на Олимпиаде-2016 Синьхуа

После ряда мировая пресса обеспокоилась их дальнейшей судьбой за колючей проволокой границы КНДР.

Пока в России только обсуждают, стоит ли нам возвращать смертную казнь в случае возможного выхода страны из Совета Европы, в Южной Корее, не связанной никакими обязательствами перед Страсбургом, этот вопрос для себя уже решили. Впервые после долгого, тринадцатилетнего перерыва южнокорейские власти решили нарушить неофициальный мораторий на казнь и вынести смертный приговор.

В отличие от Европы, где смертную казнь сохраняет только Белоруссия, в Восточной Азии ситуация далеко не столь прогрессивна, скорее наоборот. Единственная страна региона, полностью отменившая смертную казнь, – это Монголия. В Японии, на Тайване, в Северной Корее и Китае смертная казнь существует и применяется; справедливости ради нужно заметить, что в двух специальных административных районах КНР – Гонконге и Макао – она отменена. А вот в Южной Корее вопрос о высшей мере находится в подвешенном состоянии. С одной стороны, смертная казнь в Уголовном кодексе есть. С другой – последний раз человека в Южной Корее казнили 30 декабря 1997 года. Ситуация хорошо знакома россиянам: в России смертная казнь находилась в таком же юридическом состоянии с 1996 года, когда на нее наложил мораторий президент Ельцин, и до 2009 года, когда она была навсегда отменена Конституционным судом.

В Южной Корее мораторий на смертную казнь был хоть и неофициальный, но соблюдался на протяжении многих лет. Де-факто ввел его президент Ким Тэ Чжун – исходя из собственного неприятного опыта. За пару десятилетий до прихода к власти Ким Тэ Чжун сам был приговорен к смертной казни: тогда он был лидером демократического сопротивления военной диктатуре. Ким покинул президентский пост в 2003 году, но традиция не казнить преступников уже успела закрепиться. Южнокорейские парламентарии дважды пытались полностью отменить смертную казнь, но оба раза законопроект так и оставался законопроектом, несмотря на то что в первый раз его выдвинули правые, а во второй – левые.

Почему же южнокорейские суды решили отказаться от этого негласного моратория на высшую меру наказания? Причиной стало преступление, которое совершил 23-летний капрал по фамилии Лим.

Преступление

Лим служил в 22-й пехотной дивизии Первой армии Южной Кореи, дислоцированной в уезде Косон. Косон находится у Японского моря; это самая северная часть Южной Кореи, в корейскую войну отвоеванная у КНДР. Это спокойное, тихое и удивительно живописное место, и вряд ли кто мог предположить, что в июне 2014 года там случится страшное.

Вечером 21 июня 2014 года капрал Лим, служивший в расположенной около межкорейской границы части, как полагается, вернулся со своего поста в часть. Он был вооружен винтовкой K-2, 75 патронами к ней и ручной гранатой. Лим напал на сослуживцев – сначала бросил в них гранату, а потом открыл беспорядочную стрельбу из винтовки. Троих человек он убил на месте, еще семерых ранил, четверых из них – тяжело. Двое раненых скончались после побоища. К тому времени Лим уже бежал из части.

Командование сразу поняло важность инцидента: была объявлена тревога первой степени, которая, например, должна применяться в случае северокорейского вторжения, своего рода DEFCON 1. Дороги, ведущие из части, были перекрыты солдатами. Из районов, прилегающих к месту происшествия, эвакуировали гражданских лиц. Поймали маньяка через два дня. При задержании капрал Лим попытался покончить с собой, но попытка не удалась. Все произошедшее произвело на южнокорейскую публику куда более сильное впечатление, чем аналогичное происшествие на россиян, случись оно в российской армии: в Южной Корее служат практически все мужчины, поэтому каждый, кто смотрел новости, понимал, что на месте жертв капрала-убийцы мог быть и я, мой сын или мой брат, сосед, одноклассник.

Наказание

Арестованный Лим был отдан под трибунал дивизии. Когда обвинитель потребовал смертной казни, никто особенно не удивился: для южнокорейского обвинения потребовать несоразмерно сурового наказания – дело обычное. Так, прокурор требовал казнить капитана затонувшего парома «Севоль», трусливо бросившего сотни пассажиров на верную смерть, хотя об умышленном убийстве там, понятное дело, речь не шла. Обычно требования обвинения так и остаются требованиями, – например, капитан «Севоля» получил свои заслуженные 36 лет.

Арестованный капрал Лим

В данном случае, однако, трибунал вынес сенсационное решение, согласившись с прокуратурой: Лима, с учетом масштабов содеянного, приговорили к смертной казни, пожизненному заключению и пожизненным каторжным работам. Если приговор вступит в законную силу, убийцу повесят – никаких других методов казни в Южной Корее не предусмотрено.

Приговор пока не окончательный, и защита капрала-маньяка, естественно, подала на апелляцию в Высокий трибунал при Министерстве обороны Южной Кореи. В случае, если Высокий трибунал согласится с приговором первой инстанции, остается еще одна ступень: Военная коллегия Верховного суда. Однако шансы на пересмотр не очень высоки, если послушать аргументы адвоката.

Они сводятся к тому, что Лима травили в части и вывели из себя. Во-первых, непонятно, что это за травля такая, которая должна дать Лиму моральное право убивать людей, притом что сам осужденный в добром здравии и признан вменяемым. Во-вторых, в словах адвоката заставляют усомниться погоны Лима. Звания рядовому составу южнокорейской армии присваиваются автоматически по выслуге, и капрал из них – самое старшее, его получает призывник, отслуживший год и пять месяцев из положенных года и девяти. То есть перед нами «дед», которому до дембеля осталось меньше четырех месяцев и который утверждает, что он – жертва дедовщины. В-третьих, четверо среди пяти убитых были младше убийцы по званию, так что довольно сложно даже теоретически представить себе, как они могли гнобить Лима – старшего по званию. В-четвертых, сам капрал Лим ни о чем не жалеет и считает, что вина лежит на сослуживцах, то есть на тех людях, которых он убил.

Поэтому и Высокому трибуналу, и президенту Пак Кын Хе, обладающей правом помилования, предстоит решать вопрос не столько о вине подсудимого – понятно, что он виновен и есть отягчающие обстоятельства, – а о том, стоит ли из-за одного убийцы нарушать мораторий на смертную казнь. При этом трибуналу принять это решение будет куда проще, чем президенту: помилование в отличие от приговора – решение политическое, и дарование жизни убийце, считающему, что он все сделал правильно, будет большим ударом по и без того не слишком высокому рейтингу госпожи Пак.

Кроме того, в южнокорейском обществе идея смертной казни пользуется высокой поддержкой: по опросу, проведенному в прошлом году, поддерживают смертную казнь 72%, а однозначно против – только 11%. При этом, когда вопрос был сформулирован более резко: «Поддерживаете ли вы приведение смертных приговоров в исполнение?» – за все равно было 69%, а против – всего 14%.

Так что можно не сомневаться, что отклонение апелляции Высоким трибуналом и Военной коллегией ВС не вызовет одобрение у большинства южнокорейского общества. А с учетом того, за что хотят казнить Лима, вряд ли осуждение приговора меньшинством будет особенно сильным. Кроме того, для военных казнь Лима будет хорошим поводом продемонстрировать обществу, что такие инциденты больше не повторятся и своих детей в армию можно посылать спокойно. А с теми, кто посмеет выстрелить в товарищей по оружию, – разговор короткий: веревка на шею.

Одно из самых закрытых и тоталитарных государств мира славится тем, что жизнь человеческая здесь практически не ценится. Или наоборот – местные слишком хорошо знают, за какие грехи их могут казнить, а потому ведут себя предельно аккуратно и сдержанно. А вот иностранцы удивляются и откровенно рискуют.

1. Неуважение к лидерам страны

Поклониться статуям, возложить цветы – не привилегия, а обязанность, даже для туристов. А те, кто пытаются этому воспротивиться, сильно рискуют.

2. Хранение и распространение западной литературы

Не только книги, но и кинофильмы, музыка, любой развлекательный и тем более пропагандистский контент. Даже если хочется завезти брошюрку комиксов с целью высмеять “разлагающийся капитализм”, нужно держать ухо востро – могут не оценить идею и казнить.

3. Употребление алкоголя

Если государственный праздник – можно поднять бокал с тостом. И все, из праздного желания пить запрещено. Равно как и заливать горе, примером чему служит история с одним офицером, который позволил себе рюмку во время траура по скончавшемуся вождю. Казнили выпивоху.

4. Недоработки на черепашьей ферме

Это произошло в 2015-ом, когда Ким Чен Ын нанес визит на перспективный объект народного хозяйства. Главе КНДР не понравилось, что работники не могут разводить омаров, о чем он и высказался в жесткой форме. Кое-кого за этот проступок казнили.

5. Телефонная связь с зарубежьем

Никаких весточек снаружи и отправки информации во внешний мир. В 2013-ом одного корейца расстреляли за простой телефонный звонок в Южную Корею.

6. Просмотр порно

И создание, и употребление контента для взрослых вне закона. Потому что так сказала партия, ибо это есть разврат. Не то, чтобы корейцы совсем жили без секса, но вот распространение подобного видео чревато большими проблемами.

7. Религия

Несколько лет назад в стране было казнено 80 человек, которых уличили в хранении библии. Официальной свободы вероисповедания здесь нет, ее заменяет культ личности “великих вождей” – Ким Ир Сена и Ким Чены Ира. И праведному корейцу не нужно более никаких богов.

Есть в стране Интернет, радио и телевидение, но все под строгим контролем властей. Нельзя просто так взять и зайти на youtube, посмотреть пару роликов. А те, кто ухитряется обойти запреты, рискуют головой.

Для продолжения жми кнопку ниже…

9. Траур

Долгая скорбь по умершим не есть признак хорошего тона, а если смерть была в интересах государства, то и вообще лучше помалкивать. Чан Сон Тхек, дядя нынешнего лидера страны, был казнен за измену в 2013-ом, а его жена отправилась следом лишь за то, что упомянула своего погибшего мужа.

10. Воровство еды

В Северной Корее царит перманентный голод, несмотря на наличие системы продуктовых пайков. Многие люди в трудовых лагерях настолько измучены, что готовы идти на смертельный риск ради горсти еды. И их ловят, а потом показательно расстреливают на глазах у школьников.

11. Просмотр сериалов

Соблазн приобщиться к запретной культуре велик, тем более что Южная Корея постоянно провоцирует соседей трансляциями. Тех, кого ловят за просмотром вредного кино, пусть даже “мыльных опер”, убивают. По сотне в год.

12. Доступ в Интернет

Обойти государственную цензуру сложно, но можно. Если знаешь как. И за такими специалистам наблюдают особенно пристально, а если что не так – расстрел без суда и следствия.

Для продолжения жми кнопку ниже…

13. Эмиграция

Нельзя ездить за рубеж, да и внутри страны можно перемещаться далеко не всем. Это привилегия для ответственных товарищей, а трудовому люду приказано сидеть на месте.

14. Фальшивый траур

Официально поминки предыдущего лидера продолжались 100 дней, во время которых спецслужбы не дремали, а внимательно следили, кто и как изливает свою скорбь. Точных данных нет, но многие корейцы отправились в трудовые лагеря только за то, что горевали недостаточно искренне.

15. Сон на работе

Вождь говорит – народ внемлет. И не дай бог кому-то зевнуть, даже если речь предельно скучна. Ходят легенды о том, что министра обороны расстреляли Хен Ен Чхоля из крупнокалиберной зенитки за то, что старик задремал на одном из заседаний.