Проституция и публичные дома в царской россии. Публичные дома второй мировой Как раньше назывался публичный дом

Все связанное с "обеспечением" солдат было организовано с немецкой педантичностью — практически за каждой воинской частью (особенно в первые два года войны) следовал полевой публичный дом, закрепленный за ней по штату ...Педантичные немцы, считавшие во время войны каждый грамм маргарина, каждую пару теплых шерстяных носков, посылаемых на фронт, каждое офицерское пальто с собачьим воротником, также вели строгий учет фронтовых публичных домов и проституток. Для этого в рамках военного ведомства было создано специальное министерство. Интересно, что все проститутки, работавшие в полевых публичных домах, числились чиновниками этого министерства! Так что гитлеровскую Германию вполне можно считать первой страной, официально легализовавшей проституцию. Ведь проститутки получали жалованье, страховку, имели определенные льготы, а если бы Третий рейх просуществовал еще лет 30, то заслуженно получили бы пенсию как участники боевых действий! Но самое поразительное в этой системе даже не это. Все дело в немецкой пунктуальности. Немецкое командование не могло позволить, чтобы солдаты пользовались "услугами" когда захотят, а сами жрицы любви работали под настроение. Все было учтено и подсчитано: для каждой проститутки были установлены “нормы выработки”, причем брались они не с потолка, а научно обосновывались. Для начала немецкие чиновники поделили все бордели по категориям: солдатские, унтер-офицерские (сержантские), фельдфебельские (старшинские) и офицерские. В солдатских публичных домах по штату полагалось иметь проституток в соотношении: одна на 100 солдат. Для сержантов эта цифра было снижена до 75. А вот в офицерских одна проститутка обслуживала 50 офицеров.

Кроме этого, для жриц любви был установлен определенный план обслуживания клиентов. Чтобы получить в конце месяца зарплату, солдатская проститутка должна была обслужить в месяц не менее 600 клиентов (из расчета, что каждый солдат имеет право расслабиться с девочкой пять-шесть раз в месяц)!Правда, такие “высокие показатели” возлагались на “тружениц постели” в сухопутных войсках. В авиации и флоте, которые в Германии считались привилегированными родами войск, “нормы выработки” были намного меньше. Проститутке, обслуживавшей “железных соколов” Геринга, ежемесячно нужно было принять 60 клиентов, а по штату в авиационных полевых госпиталях полагалось иметь одну проститутку на 20 летчиков и одну на 50 человек наземного обслуживающего персонала. Но за тепленькое местечко на авиабазе нужно было еще побороться.

В проститутки брали не каждую женщину. Чиновники министерства тщательно отбирали кандидатуры для "обслуживания" солдат и офицеров. Как известно, немцы считали себя высшей арийской расой, а такие народы, как, к примеру, голландцы или финны, — по определенным критериям родственными арийцам. Поэтому в Германии очень строго следили за кровосмешением и браки между арийцами и приближенными не приветствовались. О неарийцах и говорить не приходилось. Это было табу. В гестапо существовал даже специальный отдел “этнического сообщества и здравоохранения”. В его функции входил контроль “за семенным фондом рейха”. Немца, вступившего в половую связь с полькой или украинкой, могли отправить в концлагерь за “преступное разбазаривание семенного фонда рейха”. Насильники и гуляки (конечно, если они не служили в элитных войсках СС) выявлялись и наказывались. Этот же отдел следил за чистотой крови проституток в полевых борделях, и поначалу критерии были очень жесткими. В офицерских публичных домах имели право работать только истинные немки, выросшие во внутренних, исконно германских землях Баварии, Саксонии или Силезии. Они должны были быть ростом не ниже 175 см, обязательно светловолосые, с голубыми или светлосерыми глазами и обладать хорошими манерами.Когда немцы напали на СССР, гестапо несколько смягчило условия отбора девушек, так как появилось очень много немцев не немецкого происхождения, а объявленных таковыми в знак дружбы и уважения. Их называли “германо-родными” или фольксдойче .

Так, в публичных домах для сержантов и старшин разрешалось иметь проституток латышек по национальности, коренных жительниц Карелии, немок из колонистов, осевших на украинских землях бывшей Австро-Венгерской империи. Солдатам доставались работницы еще проще. Когда были оккупированы Белоруссия и Украина, местным фольксдойче тоже разрешили участвовать в конкурсах на работу в полевых борделях. Старались отбирать девушек, максимально приближенных к арийским нормам — рост, цвет волос и глаз, отсутствие уродств и знание языка. Подбор проституток с оккупационных территорий был на контроле у местных гауляйтеров. В претендентках дефицита не было, так как даже фольксдойче получали зарплату, пищевой паек, определенные льготы. Но вот служащими того самого министерства они уже не считались и им не полагались ни трудовая книжка, ни страховка, ни отпуск. Конкуренция, знаете ли. Ведь сами немки шли работать в публичные дома исключительно добровольно и из патриотических побуждений. В Германии тогда существовал Немецкий союз женщин и Ассоциация немецких девушек “Вера и Красота”, которые фактически и поставляли идейно подкованных жриц любви в полевые публичные дома. Причем эта работа считалась почетной: немецкие девушки искренне считали, что они вносят свою лепту в победу великой Германии.

В налаживании полевой "индустрии" немцы не обошли и такой вопрос как правила поведения солдат и девушек в борделе . Здесь тоже существовали свои правила и законы, причем каждый род войск к общим параграфам добавлял свои. К примеру, летчиков проститутка непременно должна была встречать в одежде, с аккуратным макияжем (неопрятность работниц строго наказывалась) . Нижнее белье девушки, равно как и постельное, должно было быть безукоризненно чистым и меняться для каждого посетителя. А вот в сухопутных войсках, где с комфортом дело обстояло похуже, да и время на каждого клиента было ограниченным (в день нужно было принимать 10-20 человек), девушка могла встречать очередного счастливчика уже лежа в постели в одном нижнем белье . Постельное белье в солдатских борделях полагалось менять после каждого десятого клиента. Но это не означало, что проститутка могла позволить себе принимать солдат в антисанитарных условиях. Всех девушек, а также их комнаты ежедневно осматривал врач, при необходимости он тут же назначал профилактические или лечебные процедуры. За этим строго следил управляющий борделем, обычно имеющий медицинское образование. А чтобы облегчить контроль и повысить мобильность, дабы успевать за наступающими или отступающими войсками, бордели делали небольшими — по 5, 10 и 20 работниц в каждом.

Кроме того, что каждый немецкий солдат имел право расслабиться с девочкой пять-шесть раз в месяц, командиры могли от себя лично выдать ему поощрительные талончики . Такая награда могла ожидать того, кто уничтожит вражеского офицера выше командира роты или пулеметный расчет. В то же время талончик в публичный дом в руках командира был орудием (и очень действенным) для поддержания дисциплины в роте или батальоне. Ведь за нарушения порядка солдата могли лишить полагающегося по графику посещения борделя. Кстати, непосредственно за войсками двигались лишь солдатские и сержантские публичные дома. Они размешались в деревушке или городке неподалеку от части, куда солдат и получал увольнительную. Тем же офицерам, которым нельзя было далеко отлучаться, проституток доставляли... на дом. А солдаты и сержанты к увольнительной получали специальный талончик-пропуск. Их выдавали по строгому списку, а перед походом к даме солдата обязательно осматривал врач подразделения, дабы не допустить заражения девочек очень распространенными среди солдат кожными и грибковыми заболеваниями. Солдаты имели талончик голубого цвета, сержанты — розового. Но с этого все строгости только начинались. Во-первых, солдату для посещения проститутки отводился всего лишь час. При входе в бордель он должен был предъявить солдатскую книжку, зарегистрировать талон (корешок с отметкой о посещении потом следовало вернуть в канцелярию части), получить средства личной гигиены (в этот джентльменский набор входил кусочек мыла, маленькое полотенце и три презерватива). Потом полагалось помыться, причем по регламенту мылиться нужно было дважды! И лишь после этого бравый солдат мог явиться к проститутке. Время на подготовку к процессу засчитывалось в общее время, положенное по правилам. Так что для утех с проституткой оставалось минут сорок — сорок пять.

Несмотря на врожденную педантичность и строгость, среди немцев все-таки были горячие головы, нарушавшие порядок. Частенько солдаты пробирались в сержантские бордели, где девочки были получше. Кто-то даже умудрялся попадать в офицерские . Правда, и расплачиваться за удовольствие в случае поимки приходилось дорого — до 10 суток гауптвахты. Однако больше всего среди солдат вермахта было распространено другое нарушение. По различным причинам (смущение, неопытность, моральные принципы) некоторые солдаты хоть и получали положенный талончик, но в бордель не шли. Поэтому среди солдат процветал бартер — ловеласы выменивали талончики в обмен на сигареты, шнапс, брюквенный мармелад. А талончики-то были именные! Любителям лишний раз оторваться приходилось исправлять фамилии, подделывать подписи, переодеваться. Но это уже была чистой воды самоволка. И нередко за самовольную отлучку в публичный дом солдата судили и отправляли в штрафную роту. Из всех стран и народов, участвовавших в войне, немцы наиболее ответственно подходили к обслуживанию своих солдат. Вот строчка из дневника генерала Гальдера, возглавлявшего в начале войны немецкий генеральный штаб: “23 июля. Пока все идет согласно плану. Текущие вопросы, требующие немедленного решения: 1. Лагеря для военнопленных переполнены. Надо увеличить конвойные части. 2. Танкисты требуют новых моторов, но склады пусты. Нужно выделить из резерва. 3. Войска двигаются быстро. Публичные дома не успевают за частями. Начальникам тыловых подразделений снабдить бордели трофейным транспортом”.

А вот о своих союзниках (венграх, болгарах, словаках, финнах и пр.) немцы заботились уже поменьше. Питание, оружие и обмундирование поставляли, а организацию публичных домов возложили на самих союзников. И только венгры смогли организовать что-то наподобие полевых борделей. Остальные же выкручивались как могли, так как доступ в немецкие заведения для солдат сателлитных армий был закрыт. Несколько слов хотелось бы сказать об отношении к обслуживавшим немцев проституткам со стороны стран, противостоявших Германии. Наиболее лояльными были американцы и англичане, у которых под видом мелких торговых фирм тоже существовали полевые бордели. Немецкие жрицы любви не опасались попасть в плен к союзникам. Те регистрировали бывших проституток и отпускали с миром.А вот русских они боялись. Всех женщин, заподозренных в сожительстве с немцами, клеймили как “немецких подстилок” и отправляли в Сибирь на пожизненную ссылку. Причем в категорию проституток нередко попадали женщины, в домах которых немецкие офицеры просто останавливались на ночлег.

Хотя советские офицеры сами нередко пользовались услугами местных женщин, заводили романы, потом пристраивали любовниц при штабах (их называли походно-полевыми женами — ППЖ). Институт ППЖ был очень распространен в советской армии. И многие, начиная от командующих фронтами и заканчивая командирами батальонов, имели при себе таких жен. Тот же Георгий Жуков имел фронтовую любовницу — личную медсестру Лиду. Но жестче всего к женщинам, спавшим с немецкими солдатами, относились французы. Своих соотечественниц, оказывавших услуги немцам, они стригли наголо, раздевали донага и в таком виде несколько дней водили по улицам городов. После такой моральной экзекуции несчастных женщин высылали из страны.

Происхождение этого социального явления в России изначально придавало ему характер нелегального занятия. Первые регулярные упоминания организованной проституции восходят к запретам Петра I, который, к примеру, внедрил в 1718 году следующий указ в отношении Петербурга: «О всех подозрительных домах, а именно: шинки, зери, картежная игра и другие похабства, подавать изветы или явки и все велеть досматривать, дабы все таковые мерзости, отчего всякое зло и лихо происходит, были испровергнуты». Так, петровская государственная бюрократия стремилась обрести контроль над сферой «древнейшей женской профессии». В конце XVIII — начале XIX веков тайная проституция стала источником распространения венерических заболеваний, особенно в крупных городах и в среде военных, а значит потребность в легализации этой сферы деятельности стала ощущаться все насущнее, ведь необходимо было, в первую очередь, контролировать заболевших женщин для оказания им медицинской помощи и предотвращения дальнейшей эпидемии. Последующая ходовая «лицензия» на право заниматься проституцией легально — так называемый «желтый билет» — представлял собой ни что иное, как особую медицинскую книжку, подтверждавшую здоровье девушек.

Основательницей одного из первых публичных домов в Петербурге стала немка Анна Фелькер по прозвищу Дрезденша. Она приехала в Россию принудительно, когда ее выписал к себе на сожительство некий майор Бирон. Вскоре отправившись на службу, он оставил супругу без средств к существованию, а хозяйственная немка не нашла ничего лучше, как заняться ремеслом сводни. Накопив небольшой первоначальный капитал, Фелькер отправилась на родину, чтобы найти там подходящих для своего «гешефта» девушек. Вернувшись в Петербург, она арендовала дом на Вознесенской перспективе — ее репутация и местоположение сыграли решающую роль в коммерческом успехе предприятия. Помимо традиционных услуг, в доме Дрезденши можно было снять комнату на ночь невенчанным, а некоторые привилегированные офицеры имели право нанимать девушек себе в услужение сразу на несколько дней — предприимчивая немка создала даже подобие системы абонементов на предоставляемые услуги. Работали у Дрезденши преимущественно иностранки, которые, с одной стороны, считались более чистоплотными, а с другой стороны, так девушка лишалась известной доли самостоятельности — одинокая иностранка в России, без определенного места жительства и рода занятий была обречена на неминуемую деградацию и гибель. Система «откатов» в сфере проституции работала в XVIII веке безукоризненно, а потому за неформальную легализацию своих доходов Анна Фелькер регулярно платила взятки и дарила дорогие подарки петербургским чиновникам. Однако, модница на троне, первая женщина империи Елизавета Петровна приказала изгнать из страны всех содержательниц публичных домов — Фелькер заточили в Петропавловскую крепость, ее содержанок-иностранок выслали за границу, а русских девушек сослали в Сибирь. Однако, проституция как социальное явление уже пустила корни в русском обществе.

В середине XIX века стремление Николая I бюрократизировать и подчинить государственной иерархии все стороны общественной жизни проявилось и в желании регламентировать существование публичных домов. В 1844 году были утверждены «Правила для содержательниц домов терпимости», которые легализовали и урегулировали организованную форму проституции, представив ее в «обилии советов, имеющих… всякого рода гигиенические требования…». По официальным статистическим данным на 1 августа 1889 года в Российской империи, не считая Финляндского княжества, к услугам потребителей было открыто 1 216 домов терпимости и свиданий с общим количеством в 7 840 проституток — т. е. примерно по 6 женщин на заведение. Проституток-одиночек было 9 763 — 55,5%. Всего под врачебно-полицейским надзором находились 17 603 женщины.

Наиболее известные публичные дома располагались в Петербурге на Лиговском проспекте, в Москве в Соболевском, Пильниковом, Головинском переулках, в Одессе на Дерибасовской улице. Традиционно дома терпимости делились на три категории в зависимости от бюджета клиента. Нижний ценовой порог в дешевых заведениях составлял 1,50 копеек за ночь — этот тип заведений, обслуживавший преимущественно бедноту, хорошо описан в повести Александра Куприна «Яма». «Средний класс» — небогатые чиновники, купцы средней руки и младшие офицеры — платили за услуги до 5 рублей за ночь. А наиболее состоятельные посетители могли рассчитывать на «приват» и индивидуальный подход, который обходился им в 10 рублей за ночь.

Естественно, эта полутеневая индустрия порождала множество как забавных, так и очень трагичных историй. В распутной столице империи Петербурге в одном из элитных публичных домов была устроена «зеркальная спальня» — аскетичная комната с огромной кроватью, освещенная 50 свечами, что придавало любовным утехам барочные нотки тлена. Стоил такой «декор» до 25 рублей за ночь с посетителя и 7 рублей для его обустройства с содержательницы. В таких домах особо ценились девушки из экзотических стран с бронзовым цветом кожи. Другой пример показывает, что в середине XIX века уже были доступны технические новшества, которые встраивались даже в такую специфическую сферу человеческого существования. В одном подобном заведении кровать оборудовали хитрым музыкальным приспособлением, которое начинало воспроизводить музыку в момент начала любовного действа. Подобные новшества привлекали в основном людей, либо постепенно утрачивающих сексуальное влечение, либо — с нестандартными запросами. Одним из таких персонажей был дряхлеющий старик (легенды о нем вошли в своеобразный «фольклор» проституток конца XIX века), который прибегал к весьма необычному способу возбуждения — он приходил, располагался среди нескольких проституток, а те в свою очередь начинали его сечь что есть сил по интимным местам, пока у него он не достигал наивысшего результата. За это довольный клиент вознаграждал каждую девушку 25 рублями.

Свои услуги на рынке проституции предоставляли чрезвычайно юные девушки: в возрасте 16−17 лет — 15,9 процентов, 16−21 год — 77−80,5 процентов и лишь четверть всех женщин «легкого поведения» начали свою профессиональную деятельность после достижения полной гражданской дееспособности. Девушки воспринимались практически как крепостные, что зиждилось на порой непосильных долговых обязательствах проститутки по отношению к хозяйке борделя. Жизнь женщины в публичном доме без долгов — довольно редкое явление, а задолженность, достигавшая иногда 300 рублей и более, была делом обыкновенным: «Всё это пустяки, выплатим, лишь бы не оказаться в больнице» — такова была душеспасительная поговорка многих обитательниц русских домов терпимости. Львиную долю накапливающегося долга составляли расходы на одежду. Тут существовал особый дресс-код, граничащий с профессиональной униформой, которая непременно должна быть яркой, вызывающей, даже вульгарной. В зависимости от статуса заведения, хозяйки могли для привлечения гостей обучать девушек специальным навыкам, будь то игра на музыкальных инструментах — гитаре, мандолине или балалайке, или даже элементам театрализованного игрового поведения. В неотъемлемый инструментарий публичной дамы входили умение «держать позу», курить папиросу в мундштуке, декламировать стихи, провоцировать гостей на дорогую выпивку, способность к ролевым перевоплощениям и перемене имен на манер французских кокоток.

Элементы театрализации поведения служили прекрасным способом для привлечения клиентов не только обитательницам публичных домов, но и коллегам-одиночкам. Типичная схема обольщения могла выглядеть так: «Офицер ехал по конке, напротив него сидела красивая, молодая, скромно одетая дама. Офицер не стесняясь, в упор рассматривал попутчицу, причем та краснела и конфузливо опускала глаза. Когда дама вышла из вагона, офицер последовал за ней. Дама быстро шмыгнула в подъезд и тут же обронила платок. Офицер поднял платок и устремился по лестнице догонять незнакомку. Принимая с благодарностью от него потерю, дама опять-таки жеманилась. Но офицер с чисто военной храбростью, воспользовавшись случаем, вступил с ней в разговор, проводил ее до дверей, а затем, выказав известную настойчивость, очутился в квартире незнакомки. В итоге разыгрался «пантоним любви», который к удивлению офицера, рассчитывавшего на бескорыстное увлечение, был утром оплачен счетом от портнихи. Но что всего печальнее, получился еще некоторый неприятный плюс в виде серьезной болезни. Скромная незнакомка специализировалась на бросании платка, и на эту удочку ловила доверчивых клиентов». Существовал даже особый тип «дам в трауре», описанный в новелле Ги де Мопассана «Плакальщицы», — они искали и находили доверчивых клиентов, которые смогли бы поверить их горю и принести утешение.

Повседневная жизнь русского публичного дома была чрезвычайно однообразна, даже рутинна: поздний подъем, гигиенические процедуры, сытная, обильная еда, ближе к вечеру небольшой макияж, одевание и прием посетителей — вот типичный ежедневный сценарий публичных заведений средней руки. В дешевых домах распорядок был примерно такой же, с разницей в том, что посетителей принимали и днем. Хозяйки борделей зачастую вели себя ничуть не лучше знаменитой помещицы Салтычихи, безжалостно мучая своих «подопечных», так что по статистике за 7−8 месяцев на один публичный дом приходилось до 6 смертей от чахотки, повешений или отравлений. Отметим, что естественная смерть настигала девушек «легкого поведения» так же стремительно и неотвратимо, причем вне зависимости от статуса заведения, в котором работает женщина. В дорогих публичных домах существовала строгая ротация «работниц» по возрастному принципу — в итоге, дамам более зрелого возраста приходилось опускаться по профессиональной лестнице, переходя на работу в более дешевый публичный дом или же воспользоваться услугами сутенера или сводни, что означало падение социального статуса. Большинство женщин — 72,8% занимались проституцией на протяжении не более 5 лет, пятая часть — 19,9% дотягивала до десятилетнего срока, до пятнадцатилетнего — всего 5,2%.

В общем, подбодрившись и пригубивши ликёрчика для храбрости, села я к телефону.В напряжении ждала первого звонка- а вдруг не получится?(Хотя что там может не получиться?).Позвонил.Поздоровался.Узнал расценки. Сказал что должен посоветоваться с другом (хорошо хоть помощь зала не запросил).Попрощался.
Следующий умник спросил, привезём ли девочек на улицу Деникина, я что-то сморозила насчёт того, если за ними пришлют двуколку с юнкерами, дальше начались "заявки по теме"- трёх блондинок с длинными волосами (поехали две беленькие и одна смуглянка), потом один спросил, есть ли девушка похожая на...(назвал актрису, имя которой я вообще не знала)
Конечно, сказала "Конечно!")))"В течении часа"...В общем- дело пошло...
Звонили пару девушек по поводу "поработать", назначила встречу на следующий день у первого вагона метро,Ездила В.
Короче, первый день прошёл достаточно утомительно, а уже ночью, когда меня водитель должен был отвезти домой- меня попросили завтра по дороге на работу купить презервативы...На вопрос "Сколько" последовал гениальный по своей простоте ответ: "Ну, сколько дадут-20...30...50...."Я представила себя в своей близлежащей аптеке требующей 50 презервативов, что-то промычала в ответ и шмыгнула в дверь.Ничего конечно не купила, потом кого-то другого послали.
Начались рабочие будни...
Захожу через пару дней к девочкам- что-то спросить, сидит одна барышня и высунув язык от усердия, что-то выводит в тетрадке. Говорю- ну вот оно тебе надо, ты только с вызова приехала и бросилась что-то записывать, ведь каждый день повторяется: никаких записей не вести, ни имён, ни фамилий, ни адресов, ни кол-ва денег- НИ-ЧЕ-ГО!! Категорически! Протягивает мне тетрадь- ровненько так, видно под линеечку расчерчено и в первых графах- "на курточку" "на джинсы" "на сапоги" и куча чёрточек- так вот она прикинула что сколько стоит, наставила как она сказала "рисочек" и приезжая сразу вычёркивала одну (или две, если клиент деньги дарил сверху)говорю ты б лучше трусов стрингов прикупила а то с твоим фасоном "прощай молодость" всех мужиков распугаешь...
Воистину- проституция- это прежде всего учёт!!! Рисочки...
Через неделю уже получила первую взбучку от Вики-:
-Что это за дела? Ты за неделю ухитрилась их разбаловать и они уже на голову садятся! Куча девок сидит в офисе, на работу ехать некому! Одна к кавказцам не поедет, другая в сауне не любит, третья на три дня с парнем со своим куда-то рванула...Телефон разрывается от звонков желающих работать, мы отказываем, потому что и так до фига набрали, а они условия бля ставят!Поехали все...
Наверное, это и был первый звоночек для меня- что через время и я такая обозлённая стану...
...Через пару недель я уже по-свойски болтала с постоянными клиентами,говорила, что есть новые поступления, мне начали звонить просто поболтать или на жизнь пожаловаться,один стихи читал, за что я конечно тоже выгребала- телефон занят, клиенты дозвониться не могут, прибыль падает...
Устала я через два месяца, очень устала- я себя чувствовала такой изношенной и опустошённой, что не хотелось ни денег, ни работы, ни предложенного отпуска на несколько дней, словила себя на том,что уже могла свободно матюкнуться и сама не заметить- но заметили другие, начала очень много курить, было желание закрыться в комнате надолго и не видеть ни одного лица и не слышать никого. видно, нужен немного другой склад характера, чтобы целыми днями слушать кто кого и куда...А так всё весело начиналось...
Ушла и неделю сидела дома, потом немного отошла, но возвращаться не хотелось.Через время нашла серьёзную работу. денег намного меньше конечно, но поспокойнее.

*********
Конечно, было много смешных и надолго запомнившихся моментов, я по-честному пыталась их "окультурить" чтобы описать более-менее прилично, но без похабщины как оказалось они просто теряют колорит...Жалко даже...

Дом терпимости, бардак, дом ебли; непотребный дом, вертеп, лупанар, лупанарий, пансион без древних языков, веселый дом, притон разврата, пансион для девиц без древних языков, заведение, китайский монастырь, притон, бордель, дом под красным… … Словарь синонимов

Публичный дом - ПУБЛИЧНЫЙ, ая, ое; чен, чна. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 … Толковый словарь Ожегова

Публичный дом - Заведение, где живут и принимают посетителей проститутки. Пришли в публичный дом. Зарубин крикливым голосом завсегдатая начал спрашивать у высокой худой и кривой экономки: Лида здорова? А Капа? (М. Горький. Жизнь ненужного человека) … Фразеологический словарь русского литературного языка

Публичный дом - Дом терпимости, бардак, дом ебли … Словарь криминального и полукриминального мира

Публичный дом - Шутл. 1. Жарг. студ. Общежитие. 2. Жарг. шк. Школа. Максимов, 115 … Большой словарь русских поговорок

ПУБЛИЧНЫЙ ДОМ - Бывшее общежитие Ленинградского государственного университета (наб. р. Мойки, 104). Ныне здесь квартиры университетских сотрудников … Словарь Петербуржца

публичный дом - Заведение, где живут и принимают посетителей проститутки … Словарь многих выражений

ПУБЛИЧНЫЙ ДОМ ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ II - Так в начале XX в. называли Народный дом императора Николая II в Александровском парке. В советское время был переоборудован под кинотеатр Великан, в котором ныне находится петербургский Мюзик холл … Словарь Петербуржца

Кровавый публичный дом - Кровавый бордель Bordello of Blood Жанр Фильм ужасов Комедия Режиссёр Гилберт Адлер Продюсер Гилберт Адлер Александр Коллетт Дэн Краччиоло Автор сценария Уильям Гейнс Боб Гэйл … Википедия

дом свиданий - Публичный дом … Словарь многих выражений

Книги

• Яма , Куприн Александр Иванович. Публичный дом - явление совершенно обыкновенное для России начала ХХ века. Женщины оказываются тут по разным причинам: кого-то продала собственная мать, кто-то разуверился в Боге и церкви, а… Купить за 275 руб
• Дом терпимости , Николай и Сергей Ивановы. Братья Ивановы - известные русские писатели, авторы нашумевших романов Тайна Черного дома и Время убивать, завоевавших огромную популярность у читателей. Роковые судьбы женщин невероятной…

Мы все ещё искали работу. Шквал звонков поубавился. А однажды позвонил мужчина. "Очень приличный", как охарактеризовала его мать моего немецкого семейства Биргит. Как она по телефону поняла, что он приличный до сих пор остается для меня загадкой. Тем не менее, приличный мужчина представился Шоршем. Имя меня тоже напрягло, а вот Биргит нисколечки. И предложил работу официантками в кафе. Оплата почасовая, чаевые наши, да ещё и жильё предоставят. Мы перезвонили ему и назначили термин осмотра квартиры. Но как назло именно в этот день я свалилась с кишечным гриппом и отправила вместо себя на встречу подружку с которой я собиралась в той квартире жить. Всё бы хорошо, но она никогда до этого не жила на съёмной квартире и имела весьма слабое представление на что нужно обращать свое внимание.
-Классная квартира!- только и сказала она, обдав меня октябрьским холодом и неторопливо вплывая в мою комнату.
-Что значит классная? Что в ней есть? Три комнаты, как он и обещал?
-Луууучше! 5 комнат
-Как 5? От таких слов я аж вызродоровела и зашевелилась. Тут про трехкомнатную уже с содроганием думаешь, как опачивать, сколько коммунальные услуги выйдут. А она о пяти комнатах речь ведет.
-Так чем больше комнат тем лучше
-А топить их зимой как будем, а потом за отопление платить. Нас всего двое. Зачем нам 5 комнат. Вобщем я перезвонила ещё раз и мы договорились, что я приеду и мы посмотрим обе квартиры ещё раз.
Дяденька оказался полноватым весь такой с усами и курчавыми волосами до плеч, говорящим на шикарнейшем Маннхаймском диалекте, который как говорится фиг поймешь. Он и вправду начал уговаривать нас заселиться в пятикомнатную квартиру, но, согласившись, с моими разумными доводами, показал нам трехкомнатную квартиру. Три комнаты без мебели и кухня, с кухонным гарнитуром и даже оснащённая посудомоечной машиной, сверкнула из угла новейшим холодильником.
-Берем!- тут же согласилась подруга
-Да стой ты! А как же договор?
-Вобщем встретитесь с моим коллегой для передачи ключей, обрадованно подмигнув левым глазом проводил нас Шорш восвояси.
На передачу ключей от квартиры его коллега пригласил нас почему-то на вокзал.
-Бенни, шагнул нам нвстречу и протянул руку одновременно заливаясь от смущения пунцовой краской двухметровый детина. Его румянец, убей, никак не вязался с его дядистёпиным ростом и кулаками как кувалды. -Вот ключи я поехал.
-Какие ключи? Куда поехал? А где договор?- засыпали мы его вопросами. А то сейчас переймём квартиру, а там может все сломано, а нам потом плати.-Давай все по порядку, мы без договора ключи брать не будем.
-Я должен только передать ключи, про договор ничего не знаю. Бенни судорожно схватился за телефон и начал названивать своему приятелю.
Через несколько дней нашему взору все-таки предъявили договор. Все как положено, вот только владельцем значился какой-то другой непонятный дяденька. но нас это мало смущало. Мы довольные перевезли вещи. И зажили на новом месте. Шорш периодически наведывался, кормил нас завтраками по поводу работы, иногда заскакивал на чашку кофе, и просто поболтать, чинил краны, привозил еду в качестве гостинцев. И спрашивая о нуждах "будущих работничков" беззаветно исполнял их. Аргументируя это тем что, вот начнем зарабатывать и сполна ему это все отдадим. Время шло, а воз был и ныне там. Однажды, правда, он даже привез нас в кафе, и мы помогали ему приводить в порядок помещение будущего ресторана и кухню. А в один прекрасный день в квартиру под нами заехала новая соседка.
-Тоже русская, как вы,-загадочно подмигнул нам Шорш, -Наташей зовут.
-О!, землячка, надо познакомиться, обрадовались мы... И как-то встретив у дома маленькое голубоглазое и белокурое существо запросто заговорили с ней.
-Оля, протянула она нам руку, представляясь...
-Как Оля? Шорш сказал...
-Ахахахаха, ну Наташа это псевдоним.
-Чего?
-На моей работе я никогда не представляюсь своим именем. Мои клиенты зовут меня Наташей. Хотите подработать? Могу помочь с трудоустройством.
Подработать мы хотели, но не таким способом. Поднимаясь по лестнице мимо ее квартиры я заметила, что на двери нет имени, как это принято у немцев, лишь маленькая надпись "Де жа вю" указывала на присутствие ее успешного предприятия, носящего гордый статус "массажный салон". Не стоит наверное даже уточнять какого рода массаж там предоставлялся. Милая белокурая девочка, хрупкая, нежная как ангел, с наивными огромными глазами, работала как пчёлка ночи напролет, массируя небритых мужланов. Иногда она курила в подъезде и не стесняясь делилась впечатлениями с нами:
-Пришёл вчера один турок... небритый, перегаром от него несет... Как закинет меня на себя, я все лицо об его небритый подбородок разодрала...
А однажды выйдя на лестницу выкинуть мусор я обнаружила Олю с непонятной подругой с телосложением вышибалы. Я поздоровалась..
-Я тебя как зовут? -решила я быть вежливой
-ДжЫнджЫр, не могнув глазом ответила подруга.
Ну конечно! Как я могла подумать иначе...

Дни шли за днями и Шорш однажды куда-то пропал, его не было несколько дней подряд, так же как и обещаной работы. Да ещё и странный старик с шервого этажа в облезлом парике и выцветшими глазами зачастил на наш этаж. Он то и дело стучал нам в квартиру и требовал каких-то денег. Посовещавшись с подругой мы решили спросить Шорша что это за старик, и что ему от нас надо. И как назло я потеряла Шоршев номер телефона. Но где наша не пропадала. Я решила по-соседски заскочить к Оле и спросить номер телефона. Сказано-сделано. Пара ступенек вниз, постучала в дверь и жду. И тут распахивается дверь и моему взору предстаёт наша Оля в чулочках, нижнем белье и шикарном чёрном пеньюаре, видит моё обескураженное лицо и заливается задорным смехом.
-А я думала клиент, всплеснув руками добавляет она, и тут же, округлив глаза живо затаскивает меня внутрь. - Не стой тут на лестнице. Что ты хотела? Я обнаруживаю себя в коридоре, в комнате справа вальяжно развалившись на диване ждет своей участи девушка с азиатскими чертами лица, в комнате слева огромная кровать, обрамлённая гирляндой красных лампионов. И тут я забыла зачем пришла. Оля распахивает передо мной дверь ещё одной комнаты и я осознаю, что секрет их идеально убранной двухкомнатной квартиры в том, что она трехкомнатная. В этой комнате свалены в кучу чемоданы, наряды, туфли на нереально высоких платформах и каблуках.
-Мне бы номер телефона Шорша, вдруг вспоминаю я причину своего визита.
-Ага, сейчас, Оля приседает на корточки перед дамской сумочкой и начинает лиходрадочно перетряхивать ее содержимое, какие-то мелькие записки, бумажки. Как вдруг раздается звонок в дверь. Оля стрелой взвивается на каблуки:
-Сиди тут и не высовывайся! Клиент пришёл. Меня прошиб холодный пот. Я прислонилась спиной к стене, в висках глухо стучала кровь, а голове одна только мысль "Я В БОРДЕЛЕ". Нет вру, была ещё одна... "КАК ВЫЙТИ ОТСЮДА НЕЗАМЕЧЕННОЙ"? Спустя целую вечность по моим ощущениям, а на самом деле спустя какие-то доли секунды, Оля вихрем залетела в комнату и роясь в сумочке приговаривала: "сейчас Илона представится..." Я честно не хотела знать что будет после того как представится кленту Илона. Мне так захотелось стать обладательницей колечка, надел его на палец, повернул, и очутился дома. "Держи! "-Оля сунула мне в руку листочек с номером телефона и так же быстро как явилась покинула эту комнату, через минуту появившись вновь. Глаза горят, улыбка до ушей:"Он выбрал меня! Идем я тебя выведу, скорее-скорее..." Боком-боком-боком, я заспешила к выходу. Последнее, что я видела это начавшего снимать штанцы мужика. Пулей взвилась я на свой этаж и закрыла за собой дверь.

Это был последний раз, когда я видела Олю. Через некоторое время мы узнали, что Шорш на самом деле заключенный (В Германии заключенные приходят в тюрьму только ночевать, в зависимости от статьи, убийцы разумеется закрыты), что Бенни его подельник. Странный дедок в облезшем парике и выцветшими глазами оказался владельцем этой многоэтажки. Шорш и Бенни периодически спаивали его и рассказывали ему как они сдадут его квартиры, и некоторые даже удачно сдали, например ту, что с массажным салоном. Стучался дедок к нам, потому как перепутал нас с Олей. Нам действительно повезло. Мы прожили в той квартире 3 месяца не заплатив ни копейки. Как сказал мой отец немецкого семейства:"Удачи в жизни больше чем рассудка в голове". Хотя я с этим высказыванием не совсем согласна. Мы согласились въехать в эту квартиру по рекомендации его жены. Она охарактеризовала его как "приличного". И если честно лично к нему у меня никаких претензий нет.

Как только все эти подробности всплыли, мы запаковали свои немудренные пожитки и съехали в поспешно найденную однокомнатную меблированную квартирку.

П. С. А вообще если до конца быть честной, то это уже второй раз когда я была в публичном доме. Первый раз мы с подружками искали парковку во Франкфурте, долго кружили, и тут вдруг бац! Шикарная парковка рядом с одним домом, и главное бесплатная. Мы запарковались около этого дома, а дом странный какой-то. В каждом окошке красный огонек. Обошли мы вокруг и видим над входной дверью две огромные ноги и попу в красных труселях. Внутрь заходить не стали)))